Правила отбора (СИ)

Отоспавшись, первым делом я навестил столовую, а затем приступил к решению давно назревшей проблемы. Неделя уже прошла с матча Арсенал-Спартак, а выигранные в тотализаторе сто восемьдесят целковых получить до сих пор не могу. Сначала Рахмонов отбрехивался, что не успел сделать подсчёты, потом несколько дней тупо прятался, а вчера, будучи пойман на улице, принялся мямлить что-то насчет залогов и перезалогов, что средства все в обороте и вытащить их прямо сейчас не получится, надо ещё подождать, но ровно через неделю, кровь из носу, они точно будут и вот тогда… Жулик, короче. Насмотрелся я на таких в девяностых-двухтысячных. В своё время их расплодилось как грязи. Начиная от напёрсточников-катал, заканчивая «респектабельными» банковскими аферистами. Способ противодействия им был прост как хозяйственное мыло — надо лишь не встревать ни в какие финансовые авантюры, сулящие быстрый и лёгкий доход.

Увы, это элементарное правило я как раз и нарушил. Причём, дважды. Впервые — когда связался с Рахмоновым. Затем — когда решил сыграть в Спортлото. И если со вторым случаем проблем не предвиделось — лотереей занимались не частные лица, а государство, то с «подпольным тотализатором» всё обстояло иначе. Сам вляпался — сам выбирайся.

Как именно выпутываться из ситуации и к кому следует обратиться за помощью, я понял ещё вчера. А сегодня взялся за реализацию плана.

Слава богу, Лункин и Рыбников оказались на месте.

Насколько я помнил, с Даулем они, хотя и пересекались время от времени, но особых симпатий к нему не питали.

— Кидать своих — последнее дело, — высказался насчёт Рахмонова Лёха.

— В репу ему зарядить, чтобы прочувствовал, — поддержал товарища Лункин.

— Зачем в репу? Можно и по другому. Например, по карману…

Спустя час я снова входил в комнату к Даулету с сакраментальным «Где деньги, Зин?»

— Но мы же договорились уже! — удивление Рахмонов изображал довольно посредственно, даже до детских утренников не дотягивал.

Впрочем, его игра меня не особо и волновала. Главное было не переиграть самому. Возмущаться и настаивать на своём следовало так, чтобы комар носа не подточил. То есть, орать всё громче и громче, размахивать руками, требовать бабки сейчас, а не когда-нибудь на неделе…

Минут через десять, когда словесные баталии достигли пика, дверь «неожиданно» распахнулась и в комнату с шумом ввалились Лёха с Олегом. Первый был явно навеселе, второй тащил тяжёлую сумку, в которой что-то позвякивало.

— Дауль! Б…! Когда червонец отдашь?!

— Какой червонец?! Вы что, охренели?! — Даулет, ещё не отошедший от разборок со мной, уставился очумелым взглядом на Рыбникова.

— Ты мне его в субботу в покер продул. Забыл, что ли? — Алексей, ничтоже сумняшеся, плюхнулся на стул рядом с Даулем и скомандовал Лункину. — Наливай!

На столе, словно по мановению волшебной палочки, выстроились восемь бутылок «Останкинского» и нехитрая закусь в виде пакета с сушёной хамсой.

— Это не я, а ты мне продул, — буркнул Рахмонов, отодвигаясь к окну и освобождая место за столом обоим гостям.

— Ну, может, и я, — не стал спорить Рыбников, откупоривая первую из бутылок. — Темно было, не помню уже, что да как.

Как могут быть связаны между собой карты и темнота, он уточнять не стал. Вместо этого со смешком выудил из кармана пачку пятирублевок и «отслюнявил» Даулю пару купюр:

— На, держи свой червонец. Два объекта сегодня закрыли, так что гуляем. А это кто?

Алексей посмотрел на меня.

— Да так, знакомый один. Мы тут… — начал крутить Даулет, но договорить не успел.

— Он мне денег должен!

В эту фразу я постарался вложить как можно больше вселенской обиды.

Кажется, получилось неплохо. Клиент, похоже, так ничего и не заподозрил.

— Сколько? — деловито поинтересовался Рыбников.

— Сто восемьдесят.

Лёха восхищённо присвистнул.

— Ух ты! Сурово у вас. Тоже в покер? — он развернулся к Даулю.

— Да нет, — поморщился тот. — Это ставки.

— Тю-ю! Ставки! Вот если бы в преф или покер, это я понимаю, а тут… — Рыбников с интересом взглянул на меня. — Слушай, а ты в преф играешь?

— Ну-у… вообще играю. А что?

— Как звать?

— Андрей.

— Слухай сюда, Андрюха, — голос Рыбникова звучал почти задушевно. — Хрена лысого ты от этого кадра хоть что-то получишь, я его знаю, — Лёха махнул рукой в сторону Даулета. — Давай лучше хряпнем пивка и пульку распишем. А? Сороковничек, по пятьдесят копеек за вист…

Я тут же изобразил смятение и испуг:

— Не, не могу. И денег у меня с собой нет.

— Как это нет?! — Лёха картинно всплеснул руками. — Тебе же Дауль два стольника должен. Вот на них и сыграешь. Да ты не тушуйся, — он хлопнул меня по плечу. — Проиграешь, останешься по нулям. А выиграешь, вернёшь всё с лихвой. Карточный долг — долг чести. Пусть только попробует не отдать…