Правила отбора (СИ)

Всё время, пока я искал билет, Павел буквально держался за сердце — мне с огромным трудом удавалось удерживать себя от того, чтобы не заржать в голос.

— Ага. Вот он, голубчик. Видимо, когда в ящик бросал, карман перепутал.

— А ну-ка, тащи его сюда, — протянул руку Иван Николаевич. — Сейчас проверим, везучий ты или нет.

— Да пожалуйста, — пожал я плечами и передал билет подполковнику. — Думаете, он что-нибудь выиграл?

— Проверим, узнаем…

Ходырев-старший расстелил газету на столике, положил сверху мой лотерейный билет и, словно опытный конфераньсе, принялся объявлять угаданные номера, выдерживая почти театральные паузы перед каждым.

— Номер четыре, «альпинизм»… Тэкс, смотрим теперь, что у нас? И у нас «альпинизм». Отлично. Поехали дальше… Тридцать два, «прыжки в воду». Опаньки! У нас тоже прыжки. Везёт, однако…

— Иван, не томи, — Ходырев-младший подошёл ближе и, опершись на кий, встал за спиной у брата.

Все, кто был сейчас в бильярдной, бросили играть и столпились вокруг чайного столика. Я их хорошо понимал. Не каждый же день кто-то из их знакомых выигрывает в Спортлото десять тысяч. Тем более что происходит это прямо у них на глазах.

— Не торопи, — отмахнулся Иван Николаевич. — Тридцать пять, «спидвэй». Есть тридцать пять. Трёшка уже в кармане… А следующим у нас идёт… тридцать шесть, «слалом».

— Мать твою! — не выдержал майор Новицкий. — У меня четыре угаданных только раз было.

— Да подожди ты, Васильич. Дай дослушать, — совершенно забыв о субординации, шикнул на него Кривошапкин.

— Сорок два, «тяжёлая атлетика», — продолжил тем временем подполковник. — Тоже верно… Ох! Что-то мне нехорошо, — он вытер выступивший на лбу пот и повернулся к Павлу. — Паш, читай ты последнюю, а то я с этими лотереями точно инфаркт заработаю.

Он, конечно, играл, причём явно, но, с другой стороны, я же не Станиславский, чтобы кричать «Не верю!». Это совсем ни к чему. Люди же для меня стараются. Ну и развлекаются заодно. А положительные эмоции ещё никому не мешали. Не будут мешать и сейчас. Скорее, наоборот, помогут.

— Сорок восемь. «Шахматы», — объявил Кривошапкин последний угаданный номер, затем откинулся в кресле и «ошарашенно» выдохнул. — Шесть из шести. Полный улёт.

Товарищи офицеры молчали. Видимо, ждали моей реакции.

И я их не обманул.

— Это… это, типа… он выиграл, что ли?

Я плюхнулся на свободное кресло, подтянул газету к себе, сравнил напечатанные в ней числа с теми, что на билете, после чего растерянно поднял глаза на сидящего напротив Ходырева.

Тот ухмыльнулся и молча развёл руками. Мол, это не розыгрыш, всё это на самом деле, по-взрослому.

— Так и есть. Выиграл, — хлопнул меня по плечу Новицкий. — Ну что ж, поздравляю. Сам не увидел бы, ни за что б не поверил…

Остальные тоже начали поздравлять:

— Молодец… свезло так свезло… такое раз в жизни бывает… –

— Постойте! — я, наконец, «вышел из ступора» и, вскочив на ноги, помахал зажатым в руке билетом. — Почему только я?! Мы же его вместе все заполняли!

— И что? — подполковник с интересом посмотрел на меня.

— Как это что?! Раз вместе все заполняли, значит, все вместе и выиграли!

В помещении бильярдной вновь повисло молчание.

Секунд через десять его нарушил всё тот же Иван Николаевич.

— То есть, ты предлагаешь… ты предлагаешь…

— Поделить выигрыш на всех, — закончил я с самым бесхитростным видом.

Сказал и обвёл взглядом собравшихся.

Чего-чего, а этого они от меня точно не ожидали.

Первым очнулся Ходырев-младший.

— Кх-кхм… Всё это, конечно, прекрасно, но лично я — пас, — он покачал головой и отступил на шаг от стола. — Я тогда не участвовал, поэтому и сейчас — не в праве.

— Я тоже, — поддержал его Михаил и тоже отошёл в сторону.

Оставшиеся переглянулись.

Положение требовалось срочно спасать.

— Но я же на самом деле так думаю, — голос мой звучал почти жалобно. — Ну, товарищи офицеры. Что же я, не могу ни с кем поделиться? Это же будет действительно честно. Да и потом… — я притворился, что нашёл ещё один аргумент в пользу «честной делёжки». — Я и выигрыш-то не смогу сам получить. Мне ж восемнадцати нет, кто ж мне его в сберкассе отдаст?

— А ведь и верно, — почесал затылок Новицкий. — Рублей сто-двести ещё бы отдали, а десять тысяч… Нет, столько ему на руки не дадут. Тут надо или родственников привлекать или друзей-знакомых постарше, — он повернулся ко мне. — Родственники у тебя здесь есть?

— Здесь нет.

— Да-а, проблема, — Иван Николаевич посмотрел сначала на Кривошапкина, потом на Новицкого. — Ну что, товарищи? Поможем курсанту?

— А куда деваться?.. Поможем, конечно. Почему не помочь? — согласились оба.

— Ну, и как ты хотел делиться? — снова обратился ко мне подполковник.

К этому вопросу я был готов на все сто.

— Поровну.

Замначальника кафедры рассмеялся.

— Э, нет, брат. Поровну для нас слишком. Билет покупал ты, в ящик опускал тоже ты, поэтому… — он ненадолго задумался. — Тебе три четверти…

— Половину, — вскинулся я. — Больше я не возьму.

Ходырев хмыкнул.

— Ладно. Пускай половину. Остальные пять тысяч… — он вопросительно глянул на брата и Михаила.

Те дружно помотали головами.