Правила первокурсницы

Не знаю, чтобы мы ответили. Что, вообще, мы могли ответить, особенно я. Пока живы…

Но тут к двум темным силуэтам добавился третий.

— Сколько их? Есть раненые? — с тревогой спросил мужской голос. И подруга вскрикнула, словно серая найка, которой перебили крыло.

— Гэли? — Мужчина наклонился, едва не вывалившись в дыру. Магистр Виттерн успел схватить его за плечо.

— Отец! — подруга заплакала и повторила: — Отец.

— Так и знал, что рано или поздно… — попенял Александр Миэр, не уточняя, впрочем, что именно он знал. Маменька именно таким тоном всегда повторяла: «Чуяло мое сердце». Обычно это касалось вернувшегося за полночь Ильберта, от рваного камзола которого разило элем, а физиономию необычайно украшал лиловый синяк. Что она чуяла, синяк или то, что папенька в очередной раз урежет ему довольствие, оставалось загадкой.

— Почему ты здесь? — выкрикнула подруга. — Ночью? В запретном городе? Ты же понимаешь, что…

— Понимаю. Но где мне еще быть? — глухо уточнил мужчина. — Раз уж все, что мне дорого здесь? Всё и все. Я как рассудил, забудем прошлое, купим тут домик, будем жить одной семьей, наладим поставку продовольствия. — Наверняка, он хотел пошутить, но от его напускного веселья в голосе становилось жутко.

— Отец, я… — у подруги перехватило горло.

— Все потом, — отмахнулся мистер Миэр. — Где спуск? — Он оглянулся.

— Сами хотели бы знать, — ответила мисс Ильяна.

— Сколько вас? — напряженно уточнил Крис, хотя мне казалось, что разумнее задать подобный вопрос нам.

— Пятеро, — ответил милорд Виттерн.

— Как пятеро? — возмутилась Дженнет. — А где остальные?

— Ушли к Академикуму, — строго сказала глава Магиуса, — которому, как вы знаете, тоже нужна помощь. Так что ваш отец, леди Трид, как и ваш леди Астер сейчас ищут своих отпрысков под завалинами корпусов. И уж никак не предполагают, что их чада из тех смельчаков, что рискнули остаться в заброшенном городе на ночь и вознамерились ни много ни мало спасти мир.

Наверное, она хотела пристыдить нас, заставив посмотреть на свои поступки со стороны. Но парадокс в том, что от ее слов мы почувствовали облегчение.

— Это хорошо, — невпопад сказал Хоторн, — чем дальше от запретного города, тем безопаснее.

А я бросила на него полный признательности взгляд, на который слава девам никто в полумраке не обратил внимания. Я была рада, что хоть кто-то облек мои мысли в слова. Иногда, чтобы быть уверенным в безопасности тех, кто дорог, нужно держаться от них как можно дальше. Хм, кажется что-то подобное говорил Крис. Говорил давно, а поняла я это только сейчас.

— Хватит разговоров, — отрезала Ильяна Кэррок. — Идем, нужно придумать способ сперва спуститься, а потом вытащить из этой дыры наших учеников. И по возможности, живыми.

— Никуда не уходи, — повторил приказ учителя мистер Миэр.

— Никуда, — пообещала Гэли, и все три силуэта исчезли.

— Слава девам, — тихо заметила Дженнет спустя одну томительную минуту. — Слава девам, все кончилось.

Наверное, тогда мы действительно так думали. Даже я позволила себе… Нет, не забыть о коросте, а поверить, что все каким-то образом само собой устроится. Что яд просто исчезнет из моей крови, или в подвалах Академикума найдется спрятанное великим травником прошлого противоядие. Или, например, Олентьен отречется от демонизма и, раскаявшись, сам принесет мне инструментариум. Я была готова поверить во что угодно, лишь бы никуда не бежать, только бы не решать чужие проблемы, только бы не тащить эту ношу. Альберт и Вьер временно выбыли из игры, а возможно, даже и не временно, и некому было одернуть малодушных.

Мы позволили себе поверить.

Мы позволили себе на миг забыть о демонах. Как сказала Цецилия, мы позволили себе надеяться.

Провести работу над ошибками

Мне казалось, что разглядела на лице Гэли улыбку, услышала вздох Дженнет и даже в голосе Мэри, в очередной раз позвавшей Вьера не было прежней обреченности.

— Они близко, — прошептал вдруг Крис.

— Что? — не поняла я.

— Демоны, — едва слышно ответил рыцарь и оглянулся.

Тьма тут же показалась мне враждебной, словно после его слов что-то изменилось.

— Откуда… — Я облизала губы. — Откуда ты знаешь?

— Знаю. Не спрашивай как, не спрашивай почему, иногда мне кажется, я и вправду головой ударился, и все вокруг лишь сон.

— Нет, — воскликнула я.

И Гэли посмотрела на меня, но от вопросов воздержалась. Предположение Оуэна привело меня в ужас. Сон? Представить, что ничего не было? Что я никогда не встречала ни Криса, ни Альберта, никогда не видела тени демона в человеческих глазах, никогда не бывала в остроге, не нарушала данное слово, не становилась клятвопреступницей и не болела коростой?

Нет. Не хочу! И пусть о последнем с радостью забыла бы, от всего остального я отказываться не намерена. Стоило только это понять, как тревога отступила, а непролитые слезы сами собой высохли. Я была пока еще жива. И пусть слово «пока» мне не нравилось, в этой жизни не всё происходило согласно нашим желаниям, уж это-то я усвоила крепко.