Правила первокурсницы

— Хуже уже вряд ли будет, — философски заметила хозяйка почтовой станции. — Что там у вас? Письма? Отдайте девушке…

Они продолжали о чем-то переговариваться. Гэли подавала миссис Улен посылки, я взяла у жрицы сразу десяток писем…

А ведь жизнь продолжается. Чтобы не поняла сейчас лично я, какие бы откровения Дев не сошли с небес, для всех жизнь все равно продолжается. Совсем как тогда в Кленовом саду, когда вернувшийся папенька сбрил отросшую бороду и снова стал отцом, а не худым заросшим незнакомцем, ввалившимся как-то в дом однажды ночью. Все, как всегда, и только мы с матушкой помнили взгляды слуг на брата, заискивающие и любопытные, взгляды прислуги на нового хозяина. Мы не забыли. И я не забуду, ни виселицы, ни вскрытого письма. В Академикуме у меня больше нет друзей. Я посмотрела на Гэли…. Почти нет.

— Когда уже мы окажемся в столице? — непонятно у кого спросила жрица.

— А Эрнесталь, наверное, большой? — Катарина даже отложила посылку.

— Не обращайте на нее внимания, мисс Альгор, Катарина у нас из Трейди и все остальные города для нее в диковинку. Если будешь такой любопытной, клянусь Девам, если будешь такойнадоедливой, оставлю тебя в Эрнестале и дело с концом, любуйся сколько угодно.

— Не клялись бы вы богинями, мисс Улен, али не знаете, как говорят, не сдержавший слово будет демонами порчен.

— Вот для таких, как ты, это и говорят, чтобы нос не совали, куда не следует, да заветы Дев блюли, — проворчала хозяйка почтовой станции.

— Да, бросьте, мисс Улен, я сама родилась на сеновале в маленькой деревушке, название, которой вам ни о чем не скажет. Столица она…

Жрица рассказывала, вызывая восхищенные ахи Катарины, я поставила штамп на очередной конверт, снова хлопнула входная дверь.

— А дворец князя он какой? — замирая, спросила Катарина.

— Не о князе нужно думать, а о деле, — добродушно посмеиваясь, перебила помощницу хозяйка почтовой станции.

Я взяла последнее письмо, из тех, что принесла жрица, бросила взгляд на строчку с адресатом и второй раз за день замерла. Нет, это письмо писала не я, и оно не было вскрыто. Обычное послание, каких, за последние полчаса прошло через мои руки больше сотни. Только вот адресовано он было Йену Виттерну. Но и в этом не было ничего особенного, за исключением того, что конверту не нужно было покидать Академикум, чтобы попасть по назначению. А отправила его Аннабель Криэ, серая жрица. И я вдруг вспомнила, как кричала на магистра мисс Ильяна: «Ты назвал ее Аннаби?»

— Мое почтение, леди, — раздался мужской голос и в зале появился светловолосый мужчина с эмблемой мага, лицо, казалось знакомым, но имя я так сходу назвать не смогла, кто-то из молодых учителей, но пока еще не работавших с нашей группой. — Простите, что помешал, но это нужно срочно отправить в столицу. — Он протянул миссис Улен конверт с восковой печатью Академикума.

— Отдайте, леди за столом, — сказала женщина и, бросив на меня взгляд, поинтересовалась: — У тебя все в порядке, милая? А то ты так смотришь на это письмо, словно оно собирается тебя укусить.

— Да, благодарю за беспокойство. — Я положила послание на стол и взяла у мага конверт, чувствуя на себе внимательный взгляд его темно-серых глаз.

— Тогда я, пожалуй, пойду, — жрица поправила перчатки.

Это произошло, когда она натянула на голову капюшон, когда Гэли поставила перед собой одну на другую несколько коробок, когда Катарина нагнулась, чтобы подобрать что-то с пола, когда миссис Улен пожелала ей хорошего дня…

А мужчина все еще продолжал смотреть на меня, рука чуть дрогнула, когда я положила конверт на стол, а в его пальцах словно из воздуха появился нож. Самый обычный, без вензелей и прочих украшательств. Строгое лаконичное лезвие, очень узкое, оно показалось нестерпимо сверкающим в скудном свете магических светильников. Губы преподавателя скривила усмешка. Не та, что появляется на лице магистра Виттерна, когда кто-то из учеников скажет очередную глупость, а совсем другая. Слишком вызывающая, я бы даже сказала, хищная. И глаза… Я могла бы поклясться здоровьем папеньки, что они потемнели, что зрачок вдруг слился по цвету с радужкой, а потом словно выплеснулся из нее, заливая глаз целиком. Нож ожил и затанцевал в пальцах.

Я, кажется, охнула, но в этот момент Гэли уронила две верхние коробки и все бросились их собирать. Все, кроме меня, мага и жрицы, которая, рассмеявшись, повернулась к двери. Молодой преподаватель повернул голову, посмотрел на нее, а потом снова на меня. Рука с ножом поднялась в горлу и чуть качнулась из стороны в сторону, словно перерезая что-то. Учитель указал ножом на жрицу.

Девы, это было похоже на… Это было похоже на то, что он спрашивал моего разрешения или даже предлагал перерезать горло женщине.

Дверь хлопнула, и служительница богинь вышла на улицу.