Правила подводной охоты

Первая очередь слизнула с бетона оставшихся всадников, вторая ударила в дом, укоротив забор и сметя половину крыши. Стоявший у стены верблюд разлетелся кровавыми клочьями метров на двадцать вокруг. Когда пулемет смолк, я с ужасом увидел несколько ракетных следов, устремившихся к нам с крыши почти каждого дома. Я сжался в комок и закрыл уши руками. Но долбануло все равно так, что у меня чуть кишки изо рта не вылетели. Пара ракет была нацелена под днище, от них нам досталось больше всего. Когда дым рассеялся, я увидел свой карабин на самом краю бетонки, а из левой кисти Паса толчками хлестала кровь. Тут же вновь загрохотал пулемет, делая бессмысленными любые попытки хоть что-то сказать.

«Ранило только в руку?» — спросил я на Языке Охотников.

«Кажется, да», — ответил акустик.

Обожженный ракетными взрывами бетон скрылся под слоем кувыркающихся пулеметных гильз.

— Пас ранен! — выкрикнул я в микрофон.

Через десяток секунд под днище влезла Рипли с карабином и медицинским пакетом. Она начала перевязывать Паса, а я схватил его карабин и принялся лупить во все, что двигалось. Гарпуны, разогнанные до полутора километров в секунду, навылет прошибали не только тела, но и глинобитные стены.

«Надо перебираться в отсек! — жестами показала начальница. — Оттуда мы им дадим жару! Давай, Копуха, ты первый. Потом прикроешь нас через амбразуру».

Я выполз из-под днища и хотел уже ухватиться за лесенку, но Молчунья перевела огонь на водородную станцию. Пробитые газовые колонки зашипели под диким давлением и взорвались, отбросив меня к обочине. Очухавшись, я увидел такое, от чего волосы на руках стали дыбом. Над домами парил в воздухе легкий «Силуэт-Вертикаль» с кумулятивными ракетометами среднего класса.

Словно в замедленной съемке я увидел, как первые снаряды прошили броню «Ксении», заливая десантный отсек огнем, как из кабины выпрыгнули Молчунья и Жаб с горящим рукавом рубашки. Кумулятивные ракеты пробивали только первый слой брони, так что единственным спасением казалось снова забраться под днище. Я рванул туда, сгрудившись вместе с остальными на спасительном островке в океане огня. Рипли вжалась в бетон, Молчунья скорчилась, обняв ее, Жаб распластался рядом. Я отбросил карабин, рухнул между ними и закричал, не помня себя от ужаса:

— Мамочка, я не хочу умирать!!!

И вдруг все стихло. Не просто прекратилась стрельба, а наступила оглушительная, ватная тишина. Жаб поднял голову. Взгляд у него был такой, словно ему привиделось нечто невероятное.

«Неужели подоспела помощь из города?» — мелькнула у меня мысль.

Но все оказалось еще более невероятным. На бетонке возле амфибии в полный рост стоял Пас с поднятым к плечу карабином. А гравилет рухнул на дома, вспыхнул и почти беззвучно взорвался.

— Боги морские! — одними губами шепнула Рипли. — Чистюля?

Только теперь я заметил, что Пас стоит в луже крови — взрывавшиеся вокруг него ракеты посекли ему ноги осколками. Но он словно не замечал этого. Спокойно повесил карабин на плечо и поднялся по лесенке в десантный отсек.

«Молчунья, за руль! — приказал Жаб на Языке Охотников. — Рипли и Копуха — в отсек!»

Я вылез из-под днища и увидел человек двадцать арабов, опустивших оружие в немом удивлении. Воодушевленный такой реакцией, я поднял свой карабин, закинул его на плечо и поднялся в отсек. Никто из противников и не думал по нас стрелять, хотя последний пулемет бессильно обвис на турели, пробитый кумулятивной ракетой.

В отсеке висели густые клубы дыма, пол и стены заливала противопожарная пена. Через многочисленные дыры в броне врывались лучи солнца. Амфибия взревела и тронулась, факел пылающей водородной станции быстро скрылся за барханами позади. Меня словно парализовало, я все видел, все понимал, но не мог ни шевелиться, ни говорить. Рипли, вытащив из ниши в стене чемодан медицинского модуля, спешно орудовала инъектором, обкалывая обезболивающим ноги Паса. Он сидел, как и я, похожий на восковую куклу.

Закончив инъекции, начальница стянула с Паса ботинки и достала из чемодана щипцы и зажимы, с помощью которых один за другим начала вынимать мелкие осколки. Пас не двигался. Кровь из его голеней сочилась так, словно на них места живого не было. Наконец Рипли закончила с осколками и наложила бинты.

— Как ты? — спросила она.

— Хуже еще не бывало, — скривился Пас. — Но, кажется, я напугал этих арабов.

— Напугал? — нервно рассмеялась начальница. — Это ты называешь напугал? Да они так обосрались, что до конца жизни будут икать при одном упоминании об охотниках! И детям завещают не связываться! Это же надо было додуматься — под шквальным огнем выйти из-под брони и завалить гравилет из легкого карабина!

— Я испугался, что нас всех убьют, если его не сбить, — Пас виновато опустил глаза.

— Испугался! — хихикнула Рипли. — Погляди на него, Копуха, он испугался!

Я не выдержал и тоже сорвался на истерический смех.

Через час в амбразуре показался довольно большой город. Без ажурных небоскребов он выглядел приземленным и грузным и вызывал тягостное ощущение. Щелкнул динамик внутренней связи.