Правила рыцарей (СИ)

– Я сорок пять лет был рыцарем. Не хочу становиться старым калекой, у которого все в прошлом. Мне шестьдесят три, я начинал еще во второе Падение. Иногда понимаешь, что пора бы уже и закончить. У синтетов теперь в ставке есть "ультимейт", вынести его без потерь не получится, дойти могут или "рыцари" под дополнительной броней или мехи. Но потерять меху и потерять тяжей – тут даже обсуждать нечего. так что с моей стороны это не жертва, скорее традиция. Такое уже было, и не раз.

– Это самоубийство.

– Это работа такая, парень. Или умрет вся ставка, или умрем только мы. Тут даже выбирать не из чего.

Он не стал говорить, что "может обойтись".

– Вы ранены, вам надо остаться.

– Я даже безногий остаюсь самым опытным пилотом в городе.

– Зачем вам идти?!

Фон Альц хмыкнул:

– Потому что я рыцарь, а мы всегда впереди.

– Винс говорил, что мы просто фанатики.

– Рыцарь не должность и не звание. В этом городе хватает сильных мужчин и женщин, которые справятся с доспехом не хуже тебя, а теперь может даже не хуже меня. Но именно в нас есть то, что принято называть так. Мы не самые смелые, не самые сильные, не самые умелые. Мы просто идем впереди.

– По вашим словам получается, что рыцарь это такой больной на голову, который не умеет понимать, когда надо прятаться.

Дитрих усмехнулся:

– Очень может быть. Часто такие умирают, но те, кто выжил, дают новый повод восхищаться легендой.

– Вы уже сорок лет выживаете. Хороший результат.

– Да, я не плох. Жаль, что никто толком не знает, как этому научить.

– Вы умрете. Вот так, без ноги, не долечившись, у вас нет шансов.

– В первом бою я думал, что умру. Но выхода не было, пришлось становиться героем.

– Овьедо.

– Да, мое первое место службы. Во второй раз я думал, что вот теперь точно. Потом МакМеди, который кидался в самые опасные места, а мы вместе с ним. Потом работа свободного лэнсера. Шел год за годом и я почему-то никак не помирал. Пришлось признать, что легкая тропа не для меня и придется жить. Но вот я старик... – Он вздохнул и разгладил ладонью одеяло. – Это мой последний выход в ставку. Мы оба понимаем, что будет в следующем бою.

Он посмотрел на меня, ожидая, но я только молча кивнул. Однажды введенный в ставку юнит Единством не изменялся. Ставка может только дополняться.

– Что у городских есть для противодействия? Мехи? Но без их прикрытия пехоту вырежут. Тени? Хороший комплекс, но кинетик юнит тяжелый и дестабилизировать его не получится. Сколько ты его жарил?

– Секунд десять, на полной мощности.

– И это после залпа всех летунов. А ведь у него теперь будет прикрытие.

– И целеуказание.

– Вот и получается, что делать-то нам больше и нечего. Только атака тремя тяжелыми, после того, как нам расчистят дорогу.

– Где кинетик мы узнаем лишь после первого выстрела. И если вас или меня достанут, как Винса?

– Знаешь, в это многие не верят, но по моему опыту могу сказать, что Единство всегда играет честно. У них есть свой свод правил и готов поставить оставшуюся ногу, что нам кинут что-то вроде вызова.

– Мило. Ждать брошенной перчатки от свихнувшейся техники.

– Сколько выстрелов сделал кинетик, пока мы к нему шли? Хватило бы вынести половину гоплитов. Или раздолбать одну меху в хлам. Но он палил по нам.

– Они просто тупые железяки.

– Они очень умные железяки.

Я только сейчас понял, что он увел разговор от своего участия на тактические вопросы. И кажется он был всерьез намерен выйти в бой во так, с одной ногой и не оправившись. То есть без шансов на возвращение.

– Все будет зависеть от того, где они заявят ставку. Если снова на длинной прямой, то действовать придется нам. Если вот здесь, со стороны исторической застройки, – он показал мне схему на своем планшете. – То будет полегче.

– Вряд ли единство не станет пользоваться настолько явным преимуществом.

– Я тоже так думаю. Значит, нас ждет длинная дистанция, которую мы должны пройти.

Сказано было окончательным тоном, не подразумевающим дальнейшего спора. Мы некоторое время играли в гляделки, но он вдруг присмотрелся внимательней и задал неожиданный вопрос:

– Ты на "тишине"? Сколько употребляешь?

Глупо было бы надеяться, что с его опытом он не поймет, что я медблоком попользовался.

– Только начал...

– Я о дозе.

– Треть.

– Больше половины за день до боя не бери. Что?

– Да так...

– Если ты достаточно взрослый, чтобы выходить против единиц, значит сам разберешься, что тебе нужно. Только помни, это не витаминки, это боевая химия. И если ты с ней налажаешь, то сдохнешь. Или от нее, или от синтетов. И во втором случае кроме тебя умрут те, кого ты защищаешь. Так что аккуратнее. – Он вдруг усмехнулся: – Внебоевое использование медблока это практически официальный признак стражника. В фильмах они всегда такие, с чудинкой, да? Почему, как думаешь? Там треть откровенных психов была. А оставшиеся с аптечкой даже не разлучались. Но это не значит, что ты должен повторять их ошибки. Парнишке своему скажи, чтобы нормальную схему детокса принес.

– У меня есть, старые, папа еще собирал.