Читаем Правила секса полностью

Восьмидесятые на дворе, не унимался я. Какие могут быть хиппи? Пока я рос в Нью-Йорке, среди моих знакомых не было ни единого хиппи. Но все ж таки объявилась одна хиппушка из городишки в Пенсильвании, ни больше ни меньше. Хиппи была не слишком высокого роста, блондинка с длинными волосами, с острыми чертами лица, а не с мягкими, как все представляют себе хиппи, сдержанная такая. А кожа гладкая, словно коричневатый мрамор, и столь же чистая. Она всегда выглядела чистюлей; на самом деле она казалась ненормально здоровой. Хиппушка, которая говорила вещи типа: «Не твоего ума мыло» — или о еде: «Это очень нежный чили». Хиппушка, которая к столу всегда приходила со своими палочками. Хиппушка, у которой была кошка по имени Тахини.

«ДЖИМ ЖИВ» было написано на ее двери большими темно-лиловыми буквами. Она была постоянно накурена. Ее любимым вопросом было: «Ты под чем?» Она ходила в цветастых футболках. У нее были прекрасные маленькие упругие сисечки. Она ходила в клешах и училась играть на гитаре, но была всегда слишком накурена. Как-то вечером она попыталась принарядить и меня: клеша, цветастая майка, повязка на голову. Не удалось. Это уже было чересчур. Она постоянно говорила «красота». У нее не было никаких целей. Я читал стихи, которые она писала, и врал, что они мне нравятся. У нее был «BMW 2002». Она носила бонг в самопальной цветастой сумке.

Как и все богатенькие хиппи (а эта хиппи была чрезвычайно богата: ее отец был владельцем VISA или что-то вроде того), она моталась за Grateful Dead. Попросту забивала на учебу на неделю вместе с другими богатенькими хиппанами, и они колесили за «дедами» следом по Новой Англии, накуренные в умат, бронируя номера и анфилады комнат в «Холидей-инн», «Говард Джонсон» и «Рамада-инн», не забывая запасаться марками «Синий дракон», или MDA, или MDMA, или экстази. Она возвращалась с этих турне невероятно счастливой, утверждая, что на самом деле она одна из давно потерявшихся деток Джерри, что ее мать совершила типа ошибку еще до того, как вышла замуж за чувака из VISA, и в действительности она — одна из «деток Джерри». Наверное, она и впрямь была отпрыском Джерри, хотя и не уверен, в каком смысле.

Были и проблемы.

Хиппи постоянно твердила мне, что я слишком зажатый, слишком твердолобый. И из-за этого мы с хиппи расстались до того, как закончился семестр. (Не знаю, это ли истинная причина, но, оглядываясь назад, я нахожу странным, что мы вообще парились, потому что секс у нас был офигенный.) Все закончилось в один вечер, когда я сказал ей:

— Похоже, ничего у нас не выходит.

Она была накурена. Я оставил ее на вечеринке, после того как мы покувыркались в ее комнате наверху в Дьюи-хаусе. Домой я отправился с ее лучшей подругой. Она так об этом и не узнала или не осознала этого.

Хиппи вечно триповала, что меня тоже бесило. Хиппи вечно пыталась уговорить меня потриповать с ней вместе. Мне хорошо запомнился тот единственный раз, когда я все-таки отправился с ней в трип и увидел черта: это была моя мать. Меня и без того удивляло, как я вообще ей понравился. Я спрашивал ее, увлекалась ли она когда-нибудь Хемингуэем. (Не знаю, почему я спросил о нем, сам-то я никогда особо не читал.) Она рассказывала мне об Алене Гинзберге, Гертруде Стайн и Джоан Баэз. Я спросил, читала ли она «Вопль» (только слышал о нем на каком-то сумасшедшем предмете под названием «Поэзия и пятидесятые», который завалил), а она ответила:

— Нет. Звучит жестко.

Последний раз, когда я видел хиппи, я читал статью о вопросах постмодернизма (это было, когда я числился на литературном отделении, до того как перешел на керамику, а потом на социологию) для какого-то предмета, который завалил, в каком-то дурацком журнале под названием «Новые левые», а она, накурившись, сидела на полу в зоне для курящих и с какой-то девчонкой разглядывала картинки в альбоме по фильму «Волосы». Она подняла на меня глаза и хихикнула, а затем медленно махнула рукой.

— Красота, — сказала она, переворачивая страницу и улыбаясь.

— Да. Красота, — сказал я.

— Я врубаюсь, — сказала мне хиппи, после того как я прочитал какие-то из ее хайку и сказал, что ничего не понял.

Хиппи сказала мне прочитать «Повесть о Гэндзи» (ее прочитали все ее друзья), но «ты должен читать ее обдолбанным», предупредила она. Еще хиппи побывала в Европе. Франция была «крутой», а Индия «клевой», но Италия крутой не была. Я не спрашивал, почему Италия не крутая, но меня заинтриговало, почему же Индия «клевая».

— Люди там красивые, — сказала она.

— Внешне? — спросил я.

— Да.

— Духовно? — спросил я.

— Ага.

— И в чем их духовная красота?

— Они клевые.

Мне начало нравиться слово «клевый» и слою «уау». Уау. Произнесенное низким тембром, без восклицания, с прикрытыми глазами во время секса, как это делала хиппи.

Перейти на страницу:

Все книги серии Интеллектуальный бестселлер

Книжный вор
Книжный вор

Январь 1939 года. Германия. Страна, затаившая дыхание. Никогда еще у смерти не было столько работы. А будет еще больше.Мать везет девятилетнюю Лизель Мемингер и ее младшего брата к приемным родителям под Мюнхен, потому что их отца больше нет — его унесло дыханием чужого и странного слова «коммунист», и в глазах матери девочка видит страх перед такой же судьбой. В дороге смерть навещает мальчика и впервые замечает Лизель.Так девочка оказывается на Химмельштрассе — Небесной улице. Кто бы ни придумал это название, у него имелось здоровое чувство юмора. Не то чтобы там была сущая преисподняя. Нет. Но и никак не рай.«Книжный вор» — недлинная история, в которой, среди прочего, говорится: об одной девочке; о разных словах; об аккордеонисте; о разных фанатичных немцах; о еврейском драчуне; и о множестве краж. Это книга о силе слов и способности книг вскармливать душу.Иллюстрации Труди Уайт.

Маркус Зузак

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза

Похожие книги

Текст
Текст

«Текст» – первый реалистический роман Дмитрия Глуховского, автора «Метро», «Будущего» и «Сумерек». Эта книга на стыке триллера, романа-нуар и драмы, история о столкновении поколений, о невозможной любви и бесполезном возмездии. Действие разворачивается в сегодняшней Москве и ее пригородах.Телефон стал для души резервным хранилищем. В нем самые яркие наши воспоминания: мы храним свой смех в фотографиях и минуты счастья – в видео. В почте – наставления от матери и деловая подноготная. В истории браузеров – всё, что нам интересно на самом деле. В чатах – признания в любви и прощания, снимки соблазнов и свидетельства грехов, слезы и обиды. Такое время.Картинки, видео, текст. Телефон – это и есть я. Тот, кто получит мой телефон, для остальных станет мной. Когда заметят, будет уже слишком поздно. Для всех.

Дмитрий Алексеевич Глуховский , Дмитрий Глуховский , Святослав Владимирович Логинов

Детективы / Современная русская и зарубежная проза / Социально-психологическая фантастика / Триллеры
Жизнь за жильё. Книга вторая
Жизнь за жильё. Книга вторая

Холодное лето 1994 года. Засекреченный сотрудник уголовного розыска внедряется в бокситогорскую преступную группировку. Лейтенант милиции решает захватить с помощью бандитов новые торговые точки в Питере, а затем кинуть братву под жернова правосудия и вместе с друзьями занять освободившееся место под солнцем.Возникает конфликт интересов, в который втягивается тамбовская группировка. Вскоре в городе появляется мощное охранное предприятие, которое станет известным, как «ментовская крыша»…События и имена придуманы автором, некоторые вещи приукрашены, некоторые преувеличены. Бокситогорск — прекрасный тихий городок Ленинградской области.И многое хорошее из воспоминаний детства и юности «лихих 90-х» поможет нам сегодня найти опору в свалившейся вдруг социальной депрессии экономического кризиса эпохи коронавируса…

Роман Тагиров

Современная русская и зарубежная проза
Искупление
Искупление

Иэн Макьюэн. — один из авторов «правящего триумвирата» современной британской прозы (наряду с Джулианом Барнсом и Мартином Эмисом), лауреат Букеровской премии за роман «Амстердам».«Искупление». — это поразительная в своей искренности «хроника утраченного времени», которую ведет девочка-подросток, на свой причудливый и по-детски жестокий лад переоценивая и переосмысливая события «взрослой» жизни. Став свидетелем изнасилования, она трактует его по-своему и приводит в действие цепочку роковых событий, которая «аукнется» самым неожиданным образом через много-много лет…В 2007 году вышла одноименная экранизация романа (реж. Джо Райт, в главных ролях Кира Найтли и Джеймс МакЭвой). Фильм был представлен на Венецианском кинофестивале, завоевал две премии «Золотой глобус» и одну из семи номинаций на «Оскар».

Иэн Макьюэн

Современная русская и зарубежная проза