Правила Святой Православной Церкви с толкованиями

Да хранятся древние обычаи, принятые в Египте, и в Ливии, и в Пентаполе, дабы александрийский епископ имел власть над всеми сими. Понеже и римскому епископу сие обычно. Подобно и в Антиохии, и в иных областях да сохраняются преимущества церквей. Вообще же да будет известно сие: аще кто, без соизволения митрополита, поставлен будет епископом, о таковом великий собор определил, что он не должен быти епископом. Аще же общее всех избрание будет благословно, и согласно с правилом церковным, но два или три, по собственному любопрению, будут оному прекословити: да превозмогает мнение большаго числа избирающих.

(Ап. 34; I Всел. 4; II Всел. 2, 3; III Всел. 8; IV Всел. 28; Трул. 36; Антиох. 9, 16, 19; Карф. 13).

Правило это, совершенно ясное само по себе, служило между тем, начиная с V века и до сего времени, предметом всевозможных искусно придуманных перетолковываний, причем, то искажался с предвзятой целью текст его, чтобы насильно доказать то, что некоторым было желательно, то путем софизмов ему придавался смысл, какого оно никогда не могло и не может иметь. Данное правило является правилом восточного собора, т. е. собора, созванного в восточной половине христианского мира, причем из 318-и отцов только семь было с запада, остальные же 311 были с востока и для них, как для участников собора так же, как и для всех остальных, с древнейших времен и доныне, правило это было вполне понятно и ясно, и ни у восточных канонистов, ни вообще у богословов православной церкви мы не находим никаких споров относительно того или иного его понимания и не видим, чтобы Никейские отцы хотели тем или иным выражением придать ему особый смысл. Но не так было у западных канонистов и богословов, особенно же у тех западных, посредственной или непосредственной задачей которых было доказывать и защищать главенство (примат) римского первосвященника, т. е. главенство его власти над вселенскою церковью. Главенство (примат) римского первосвященника явилось продуктом истории и в первые века христианства о нем совершенно не знали, как не знали о нем и отцы этого первого Вселенского Собора. Между тем перед авторитетом собора преклонялась и доныне преклоняется вся церковь — восточная и западная, потому что он всегда, везде и всеми признан был как непогрешимый голос Вселенской Церкви и как истинный истолкователь чистого апостольского учения. Западным было необходимо воспользоваться авторитетом этого собора, чтобы доказать неверующим в авторитет римского первосвященника, что главенство его признавалось и отцами Никейского Собора, а следовательно, и всею церковью первой половины IV века. Один из видных западных канонистов новейшего времени говорит, что главенство римского первосвященника вовсе и не нуждалось в признании его Никейским Собором [393]. Однако, не всегда смотрели так, как смотрит этот канонист, и менее всего — во время до разделения церквей, т. е. в первые девять или десять веков, когда считали особенно необходимым доказывать главенство римского первосвященника авторитетом Никейского Собора, так как доказательств к тому еще не было изыскано. Между тем, в актах Никейского Собора не могло быть найдено ни одного слова, говорящего о римском главенстве, и потому правильным путем нельзя было достигнуть желаемой цели; однако, достигнуть ее можно было другим путем, что и было сделано. Среди актов собора найдено было это (6) правило, в котором упоминаются права первенствующих епископов, причем говорится, что никто не смеет препятствовать им в пользовании этими правами, особенно же епископу александрийскому, епископу антиохийскому и другим епископам первенствующих церквей, которые могут пользоваться своими правами в определенных церковных областях так самостоятельно и независимо, как самостоятелен и независим римский епископ. Как видим, и в этом правиле не упоминается о главенстве, хотя и упоминается о римском епископе, чем некоторые и не преминули воспользоваться для своих целей. Достигнуть этого было возможно, или истолковав правило с предвзятой целью и придав ему желаемый смысл, или изменив самый текст настолько, чтобы он отвечал цели. Было применено и то и другое. Вторым воспользовались в то время, когда еще не была развита научная критика; когда же впоследствии эта критика развилась, то прибегли к первому.