Читаем Правила Святой Православной Церкви с толкованиями полностью

Данное правило издано вообще против злоупотреблений со стороны диаконов и против их гордости. Оно предписывает в форме закона на все времена: во-первых, что диаконы не имеют права преподавать св. причащения пресвитерам. Здесь не нужно разуметь пресвитеров вообще, когда они служат божественную литургию одни, но когда они совершают ее вместе с епископом. По свидетельству Иустина, диаконы преподавали св. причастие верным, причащающимся во время литургии [471]. Служа с епископом, диаконы хотели также причащать и пресвитеров, против чего и издает предписание этот собор, говоря, что противно правилу и обычаю, чтобы те, которые не имеют власти приносить жертву, раздавали Тело Христово тем, которые по праву приносят жертву. Во-вторых, осуждалось этим правилом то, что некоторые диаконы причащались на литургии прежде епископов. Этого, конечно, не должно относить к тем случаям, когда епископ служил один. Случалось же, что епископ предписывал служить пресвитеру с диаконом, а сам только присутствовал на службе. В таких случаях бывало, что диакон, который обычно причащался прежде остальных, присутствующих в церкви, которые, по обычаю того времени, причащались все без исключения, причастив себя, подносил св. причастие епископу, который вследствие этого причащался после диакона; устранение такого нарушения порядка со стороны диакона (τήν τάξιν παραλύοντες) и имеет целью данное правило, как говорит в толковании его Вальсамон [472]. В третьих, предписание данного правила состоит в том, что диаконы должны помнить и соблюдать известный порядок и причащаться после пресвитеров, независимо от того, служат ли они с епископом или только с пресвитером. Наконец, правило осуждает обычай, возникший вопреки правилу и чину (παρά κανόνα καὶ̀ παρά τάξιν), по которому диаконы во время божественной службы занимали места выше пресвитеров и садились вместе с последними, когда это допускалось (на горнем месте, сопрестолие, σύνθρονον) по чину. Правило заканчивается угрозою наказания каждому диакону, погрешившему против упомянутых предписаний, а именно повелевает лишать такового диаконства или, другими словами, извергать его из священного сана и перевести в разряд мирян.

Впрочем, все предписания Никейского правила относительно диаконов не соблюдались строго; мы находим и после Никейского Собора как новые жалобы на гордость и дерзость диаконов, так и новые предписания, направленные против этого [473].

Правило 19

О бывших павлианами, но потом прибегнувших к кафолической церкви, постановляется определение, чтобы они все вообще вновь крестимы были. Аще же которые в прежнее время к клиру принадлежали: таковые, явясь безпорочными и неукоризненными, по перекрещении, да будут рукоположены епископом кафолическия церкви. Аще же испытание обрящет их неспособными к священству: надлежит им изверженным быти из священнаго чина. Подобно и в отношении к диакониссам, и ко всем вообще причисленным к клиру, тот же образ действования да соблюдается. О диакониссах же мы упомянули о тех, которые, по одеянию, за таковых приемлются. Ибо в прочем оне никакого рукоположения не имеют, так что могут совершенно счисляемы быти с мирянами.

(Ап. 46, 47, 49; Трул. 95; Карф. 6, 126; Василия Вел. 1).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Афонские рассказы
Афонские рассказы

«Вообще-то к жизни трудно привыкнуть. Можно привыкнуть к порядку и беспорядку, к счастью и страданию, к монашеству и браку, ко множеству вещей и их отсутствию, к плохим и хорошим людям, к роскоши и простоте, к праведности и нечестивости, к молитве и празднословию, к добру и ко злу. Короче говоря, человек такое существо, что привыкает буквально ко всему, кроме самой жизни».В непринужденной манере, лишенной елея и поучений, Сергей Сенькин, не понаслышке знающий, чем живут монахи и подвижники, рассказывает о «своем» Афоне. Об этой уникальной «монашеской республике», некоем сообществе святых и праведников, нерадивых монахов, паломников, рабочих, праздношатающихся верхоглядов и ищущих истину, добровольных нищих и даже воров и преступников, которое открывается с неожиданной стороны и оставляет по прочтении светлое чувство сопричастности древней и глубокой монашеской традиции.Наполненная любовью и тонким знанием быта святогорцев, книга будет интересна и воцерковленному читателю, и только начинающему интересоваться православием неофиту.

Станислав Леонидович Сенькин

Проза / Религия, религиозная литература / Проза прочее