Правила святых отцов

Итак, некоторые говорят, что вы принимаете деньги от рукополагаемых и этот порок прикрываете именем благочестия, говоря, что якобы делаете это из хороших и благочестивых соображений [[225]], а это еще хуже. Ведь тот, кто совершает зло, а потом делает вид, что совершает добро, достоин двойного наказания: и за то, что делает зло, и за то, что использует добро, точнее имя добра, как средство и предлог для того, чтобы делать зло. И потому, если дело обстоит так, впредь такого быть не должно, и следует исправить положение [[226]], потому что придется и нам обратиться к желающему брать деньги за рукоположения со словами, которые ап. Петр сказал Симону: Серебро твое да будет в погибель с тобою. При этом грех дающего серебро легче, потому что по неведению он старается приобрести то, чего у него нет; а ты, берущий, поскольку продаешь полученную тобой даром благодать, как раб, проданный диаволу, будешь ее лишен, т. е. извержен, потому что грязную и бесчестную торговлю (а именно это означает слово «торгашество») вносишь в Церковь, в которой нам вверены честнейшие и пречестные Тайны Тела и Крови Христовой. Иначе говоря, потому что ты по-торгашески бесчестно продаешь превосходящие всякую честь Тайны Христовы.

А поскольку епископы хитростью скрывали этот грех, полагая, что не грешно брать деньги после рукоположения, святой говорит им, что когда бы они ни брали такие деньги, до или во время рукоположения, они их берут, а значит, грешат. Итак, умоляю вас, призывает их св. Василий, отвергните прибыль, которая ведет вас в ад, и не становитесь недостойными священнодействовать Божественные Тайны, оскверняя свои руки преступными деньгами. А тот из вас, кто после этого повеления совершит что-либо подобное, будет запрещен в священнослужении здесь, в моей области, и пусть отправляется туда, где может покупать и перепродавать благодать Божию, потому что мы и Церкви Божии не имеем такого обычая, как говорит ап. Павел.

Несомненно, что вы продаете благодать Божию из-за сребролюбия, а сребролюбие есть корень всех зол, и Павел называет его идолослужением. Так не предпочитайте же идолов Христу и не подражайте Иуде, второй раз предавая за сребреники Христа, единожды распятого за нас. Знайте, что как поле, купленное на те 30 сребреников, за которые предан Христос, было названо Акелдама, по сказанному в Деяниях («Акелдама» означает «место и цена крови»), так и руки принимающих такие деньги епископов, а также приходы и селения тех, кто дает и берет их, будут названы местом и ценой крови.

Прочти также Апост. 29.

Правило 91 [ [227] ]

Из хранимых Церковью догматов и проповеди одно мы имеем в виде изложенного в Писании учения, а другое приняли из апостольского предания как переданное нам втайне. Но то и другое имеет одинаковую силу для благочестия, и с этим никто не станет спорить, если он хотя бы немного сведущ в церковных постановлениях. Действительно, если бы мы стали отвергать не изложенные в Писании обычаи как не имеющие большой силы, то неприметным для себя образом исказили бы Евангелие в самом главном, и более того, обратили бы проповедь в пустое название. Например (напомню сначала о первом и самом обыкновенном), ктó через Писание научил тому, чтобы возложившие упование на имя Господа нашего Иисуса Христа осеняли себя крестный знамением? Какое Писание научило нас в молитве обращаться к востоку? Кто из святых оставил нам на письме слова призывания при освящении Хлеба благодарения и Чаши благословения? Ибо мы не довольствуемся теми словами, которые приведены в Апостоле или Евангелии, но и до, и после них произносим другие, как имеющие великую силу в таинстве, приняв их из учения, не изложенного в Писании. На основании какого Писания мы благословляем воду крещения, елей помазания, а также самого крещаемого? Не на основании ли соблюдаемого в молчании и таинственного предания? Что еще? Самому помазанию елеем какое писаное слово научило нас? Откуда троекратное погружение человека? Из какого Писания взято и прочее, бывающее при крещении, – отрицаться сатаны и ангелов его? Не из этого ли необнародованного и сокровенного учения, которое отцы наши соблюдали в непытливом и скромном молчании, ибо были прекрасно научены охранять святость таинств молчанием? Разумно ли было письменно разглашать учение о том, на что непосвященный нельзя даже смотреть? И кроме прочего, назначение неписаного предания состоит в том, чтобы познание догматов после долгих в нем упражнений, войдя в привычку, не сделалось для многих легко презираемым. Ведь иное догмат, а иное проповедь. Догматы умалчиваются, а проповедь обнародуется. Но и та неясность, какой пользуется Писание, делая к пользе читающих трудным для уразумения смысл догматов, тоже вид умолчания. Потому во время молитв все мы смотрим на восток, но не многие из нас знают, что при этом ищем древнего отечества, рая, который насадил Бог в Эдеме на востоке. [228]