Правила ведения боя. #победитьрак

Прохожу коридор, еще коридор, переход (это тоже непременный атрибут большого медицинского учреждения, построенного в советские времена). Мимо едут каталки с едой, с анализами, с бельем и людьми: на операцию, на процедуру, в другое отделение… Архитектура советской больницы почему-то никогда не подразумевает простого и быстрого перехода из точки А в точку Б. Приходится вначале спускаться, потом куда-то переходить, потом подниматься, потом переходить на другой уровень, и наконец добравшись до нужного лифта, очутиться на более-менее втором этаже, прямо перед дверью профессора Пушкаря. Его, правда, нет, он уже в операционной. Но вот этот профессорский угол в советской больнице меня сразу поражает. Здесь нет ничего больничного: симпатичные картины на стене, мягкий диван для ожидающих приема пациентов, помощница Ольга, разговаривающая в спокойной и уважительной манере как со мной, так и с теми, кто без перерыва звонит в приемную профессора Пушкаря за консультацией, для записи на консультацию, по другим вопросам. Еще есть большой автомат с водой, автомат с кофе, несколько забавных скульптур и бесплатный вай-фай.

Ольга тщательно переодевает меня во всё стерильное (Боже, впервые в моей профессиональной жизни в больнице нашлись халат, шапочка и бахилы по размеру и без дыр, причем не только для меня – для всей съемочной группы). Мы идем длинным коридором, освещенным дремлющими лампами дневного света и едва проснувшимся зимним московским солнцем. В конце коридора, вокруг экрана, прикрученного под потолком, столпились доктора. Со стороны может показаться, что им на экране показывают премьеру захватывающего детектива или финал чемпионата мира по футболу с участием нашей сборной, но нет – это трансляция операции профессора Пушкаря. Трансляцию ведет аппарат «Да Винчи» прямо из пациента. Во время подготовки к операции в пациенте делают три крошечные дырочки: две – это руки оперирующего хирурга, а третья – видеокамера, которая нужна и для того, чтобы доктор видел, что делает, и для того, чтобы за операцией могли наблюдать другие, обучающиеся у профессора доктора. Ну, а еще иногда, рассказывает Пушкарь, видео просят на память сами пациенты.

В момент знакомства профессор сидит ко мне спиной. И эта спина находится в непрерывном движении: в операции участвуют и ноги Дмитрия Пушкаря (внизу аппарата «Да Винчи», как у органа, есть функциональные педали), и руки Дмитрия Пушкаря, и даже, кажется, затылок Дмитрия Пушкаря. Я, наверное, не смогу описать, что вытворяет внутри пациента профессор Пушкарь, но суть всего происходящего в том, что руками и ногами, мощью и интеллектом (своим и аппарата «Да Винчи», разумеется) профессор проникает в такие глубины лежащего на операционном столе человека, в которые во время обыкновенной полостной операции даже чисто технически невозможно проникнуть. И там умеет найти и ювелирнейше вырезать крошечную опухоль, пока еще не ставшую монстром, но уже опасную для жизни. Потрясенная, стою и молчу. «Скажите хоть что-нибудь, Катя», – хитрит профессор, не оборачиваясь. «Как вы изящно завязали петельку», – пытаюсь пошутить я, видя, как действительно внутри пациента робото-руки руками профессора накладывают швы. «Это в честь нашей встречи, мадам», – с ходу шутит профессор, оборачиваясь. В его глазах светятся искры азарта, увлеченности и страсти к интеллектуальной игре. Место у аппарата «Да Винчи» занимает один из учеников Пушкаря. Дмитрий Юрьевич растит здесь, на окраине Москвы, на втором этаже обыкновенной государственной больницы, целую школу учеников, также увлеченных делом и верящих в его перспективу в России. Краем глаза следя за тем, как занявший его кресло управления «Да Винчи» ученик завершает операцию, Пушкарь рассказывает:

«Мы являемся университетской базой, мы являемся научной кафедрой. Мы здесь учим студентов, безусловно. В современном мире и в такой очень и очень непростой сфере, как онкология, образование – это ведь не только преподавание студентам и врачам, в нашем случае и в нашей стране, Катя, мы с вами должны пойти в народ, в элиты, куда угодно, и бесконечно рассказывать, образовывать. Я стараюсь сам так поступать. И к этому призываю своих учеников. Я даже бросил считать, какое количество презентаций, докладов и сообщений мы делаем, сколько мы стараемся делать, но этого всё равно мало. Но как бы там ни было, мы настойчиво рассказываем самой широкой аудитории о профилактике, о скрининге, о ранней диагностике. Это наша деятельность, наша профессия и наш интерес: дать людям по возможности всеобъемлющее знание. Ведь тогда мы получим образованных, подкованных в своей болезни пациентов. Это ли не мечта практикующего доктора?»