Правила выживания в Джакарте

То, что Церковь перешла на военное положение, — плохой знак, а Рид всю жизнь старался избегать фиговых предзнаменований. Его желание свалить из города становилось все сильнее и чесалось где-то в области инстинкта самосохранения.

Что бы тут ни происходило, он не хотел в этом участвовать.

— Так что произошло-то? — спрашивает Рид, не поворачивая к Боргесу голову и наблюдая, как пара мрачных послушников тихо переговаривается у витражей, выходящих на южную сторону. — Эта движуха как-то связана с тем, что вы с Церковью теперь подружки? Только не говори, что тоже решил заняться печатным делом.

Начинает Боргес, как обычно, издалека:

— Помнишь, я тебе говорил, что мы должны передать непонятно что в стремном чемодане? — он неопределенно почесывает бритый затылок.

Под «мы» он подразумевает свою маленькую, но мультифункциональную команду наемников. Храброе трио, вооруженное резвым интеллектом (Серхио Лопес, тридцать три года) и недюжинной силой (Диего Боргес, тридцать четыре, и Зандли Таснем, уже лет десять чуть-чуть за двадцать).

Рид копается в памяти, и та выдает: «Бро, бро, мы щас, короче, едем в Сегеран отдавать какой-то груз и забирать за него два лимона. Кому-нибудь передать приветы в Джакарте?.. Ой, ладно, не бесись».

И еще вот это: «Чувак, этот чемодан тако-о-ой стра-а-анный, тут и электронный замок, и обычный, и пароль, и вообще, а как ты думаешь, что внутри? Щепка от лодки Ноя? Расческа Элвиса Пресли? Эта штука, чашка Грааль, во! Или…»

— А-а-а, золото скифов? — со знанием дела кивает Рид. — Помню.

— Или хрустальный дилдо, — поправляет его Боргес. — Мы ж так и не решили. Короче, мы провернули сделку, забрали оплату в драгоценных камнях, должны были ехать на следующий день, а потом…

— А потом нас обокрали, — заканчивает за него Зандли, вновь блеснув способностью рубить правду-матку.

Рид так и замирает, занеся руку, чтобы почесать нос, а потом переводит взгляд то на Боргеса, грозно поджавшего губы, то на Зандли, которая безмятежно прицеливается и швыряет палочку от чупа-чупса в одного из «охранников».

— Кто посмел? — искренне удивляется Рид.

Охренеть. Кто вообще этот бессмертный, кому в голову вообще пришла мысль ограбить Диего Боргеса? Диего Боргеса, который объявлен в розыск — простите, на минуточку — правительствами пятидесяти восьми стран?

— Да вот эти самые, — Боргес вздыхает натужно. — Картель Восхода.

Почему. Почему стоило Риду приехать в Джакарту, как это проклятое название тут же посягает на его зону комфорта со всех сторон?

С другой стороны, Боргес — не Рид и перед Картелем имеет право не испытывать такого же пиетета. Басировские громилы вообще предпочитали не ввязываться в конфликты с его шайкой: может быть, и вышли бы победителями, но какой ценой.

— Бо, как ты вообще умудрился дать Картелю себя обокрасть? — недоумевает Рид. — С каких это пор они обворовывают проезжающих мимо фрилансеров? Или вы что, перешли им дорожку?

— Ничего мы не переходили, — Боргес недовольно скрещивает руки и устремляет тоскливый взгляд в окно. — Это даже были не эти ваши… Камиллы с Деванторами.

— По описанию никто вообще не понимает, кто именно это был, — кивает Зандли, пальцем подтягивая по переносице свои очки-сердечки. Вкупе с ее ярко-рыжими дредами, короткими джинсовыми шортами и бронежилетом поверх майки видок получается экстравагантный, но Зандли именно это и к лицу. — Видимо, кто-то просто захотел выслужиться.

Рид качает головой:

— Нет, я понимаю, если бы это был Девантора — он бешеный, мне с ним вообще страшно одним воздухом дышать. Но просрать хрен пойми кому? Ты? Ты! Диего Боргес! Человек-скала, человек-кремень, человек-я-проредил-венесуэльскую-национальную-гвардию-на-две-трети?!

— Отстань, — Боргес обиженно отворачивается в другую сторону, демонстрируя сотню раз переломанный профиль, и грустно бормочет: — Мы не были готовы.

— Ладно, ладно, окей, вы не были готовы, они вас подловили, — мирно машет руками Рид. Если Боргес сейчас раскиснет, ему же, Риду, будет хуже всех. — А эти что? — кивок в сторону церковников. — Вовремя вас утешили?

— Как ты прикольно открещиваешься от коллег по цеху, — хмыкает Зандли. — Как будто три года назад сам не расхаживал в колоратке.

Рид ее игнорирует: не помнит — значит, не было. Вместо воспоминаний о днях своих неудачных фешен-решений он пихает Боргеса коленом:

— Ну и? У вас стащили товар, а дальше-то что?

— Ну, мы отправились бычить на Картель. Поколотили их шестерок, те говорят: разбирайтесь с Деванторой, он должен быть у Чопинга…

— Чопинг? Это тот крашеный попугай в ботинках из крокодиловой кожи?

— Ага, тот самый Чопинг, — осклабившись, кивает Боргес, — в той самой крокодиловой коже.