Правила жестоких игр

– Ты как? – Пашка схватил меня за ледяную руку, от бессилия приятель дергался.

– Лучше. – Призналась я, тяжело вздохнув, и раскашлялась. На ладони снова остались капли крови. Как ни странно, боль почти ушла, словно законсервировавшись где-то внутри позвоночника.

Из-за неплотно закрытой двери до нас донесся голос доктора, объяснявшего моим родителям страшные вести:

– Правдивых варианта три: Александра или попала в новую аварию, о чем промолчала.

– Не возможно. – Перебила мама, опровергая; она явно старалась сдержать слезы. – Шурочка не подходит к автомобилям даже на пушечный выстрел.

– Вариант второй – ее избили. – Прозвучали скупые слова, и мама судорожно охнула. – Константин, Верочка, вы сами все видите. Три ребра треснуты, почка отбита. – Он запнулся. – Легкое. Стоит признать, что травмам не первый день. Вам надо поговорить с Сашей, если ее избил приятель, то она напрасно скрывает от вас двоих правду. – Продолжал доктор. – После подобного люди бывает и умирают.

Пашка уставился на меня округлившимися глазами, его губы сложились в кривую горестную линию. Застонав, приятель поставил локти на колени и спрятал лицо в ладонях.

Я неловко кашлянула и, поднявшись, прошлась по коридору.

– И последняя версия. – Продолжал доктор, выдавая варианты один глупее другого. – Саша пыталась покончить с собой. В этом случае, ей сильно повезло.

Мама сдавлено всхлипнула после его слов.

Лично у меня, проснувшейся с утра здоровой, не скажу счастливой, появилось единственное объяснение: злая фея (или кто он там?) Филипп Вестич по какой-то непонятной мне причине решил, что ему мало просто развлечься. Похоже, он хотел избавить мир от моего существования и наслал порчу, а может что-то еще магическое и без сомнения смертельное. Страшная догадка заставила волосы шевелиться на затылке, а ноющее сердце пропустить удар, чтобы неожиданно забиться ровно и холодно.

Дверь отворилась, в коридор, неловко поглядывая на меня, вышла мамаша, за ней появился и папа, быстро пожавший руку хирургу. Они встали напротив меня, и Пашка, вскочив со стула, бросился к нам, словно его подгоняли сковородкой. Все трое мы сконфуженно молчали, не в силах подобрать слова, и мои щеки заливал виноватый румянец.

– Доктор хочет положить тебя в отделение. – Наконец, вымолвил отец, глядя куда-то поверх моей рыжей макушки.

– Не надо. – В голосе прозвучала жалобная просьба. – Давайте лучше домой. У меня почти ничего не болит. Я просто, – запнувшись, я уставилась на разноцветные пластиковые квадраты на полу, – испугалась, когда синяки заметила.

– Хорошо. – Отец обнял маму, сохранявшую непроницаемое выражение на лице с тоскливыми глазами бездомной собаки. – Паша, – обратился он к приятелю, – ты проводишь ее?

– Конечно! – Пашка горячо закивал, уже хватая меня за локоть, словно в сию же минуту собирался тащить в метро. Похоже, он прочувствовал, что сейчас легко наберет очки у моих строгих на первый взгляд родителей.

Отец постоял еще секунду, собираясь с мыслями, а потом подтолкнул маму по направлению к выходу. Та, похожая на сомнамбулу, сделала нетвердый шаг.

– Мама, – остановила ее я, она оглянулась, – честное слово меня не избивали, и я не кидалась под машину.

– Да. – Отозвалась она рассеянно, и уже торопилась за удалявшимся отцом.

– Похоже, мне не поверили. – Расстроено пробормотала я себе под нос, пряча трясущиеся руки в карманы джинсов.

Пашка подхватил мой рюкзак и, покровительственно обняв за талию, повел к выходу из пахнущего хлоркой больничного корпуса.

Когда мы, не вымолив за всю дорогу ни слова, добрались до подъезда, то уже смеркалось, и город зажег огни. Суетливые прохожие торопились забежать в магазины, усталые служащие хмуро спешили по домам. На дорогах выстроились вереницы разноцветный блестящих автомобилей, ослеплявших друг друга включенными фарами. Машина родителей уже занимала свое место на стоянке, но в кухонном окне, прикрытом тюлевой занавеской, не горело света.

Пашка передал мне рюкзак, в его лице читалось ожидание.

– Зайдешь? – Я кивнула в сторону подъезда.

Тот задумчиво покачал головой, потом, покопавшись в кармане пальто, достал пачку с сигаретами и прикурил, спрятав огонек в домике ладоней.

– Я тебя завтра встречу после института. – Произнес он тоном, не терпящим возражений, и выдохнул облачко сизого дыма.

– А как же твоя работа? – Усомнилась я.

– Ничего. Разберусь. – Буркнул он. – Думаю, что будет лучше, если я стану приглядывать за тобой.

– Паш. – Резко оборвала я приятеля. – Ты перегибаешь палку. Мне не нужна нянька! Позволь, мне самой решать. Хорошо?

Мы буравили друг друга недовольными взглядами и, сдавшись, я опустила голову.

– Все совсем не так, как выглядит со стороны.

– А как выглядит со стороны? – Набросился он на меня.

– Ты говоришь со мной таким тоном, на какой не имеешь права. – Огрызнулась я и тут же устыдилась за резкость, а потому пробормотала: – Позвонишь завтра, договоримся. Если будет нужно, я дождусь тебя в институтской библиотеке.

Его облегченный вздох заставил меня поежиться.