Правила жизни

В школе знакомишься с ребятами, говоришь с ними и узнаешь каждый раз что-то новое. Читаешь книги и начинаешь понимать, что людям живется по-разному: одним хорошо, другим плохо.

Каждый хочет, чтобы дома у него все были спокойные, веселые и не было огорчений. Но надо примириться с тем, что не всегда и не все хорошо. Один день радостный, другой печальный, одно удастся, другое нет. То солнце светит, то дождик идет.

— Ничего не поделаешь, такая уж жизнь, — сказал один мальчик.

Что лучше, быть у родителей одному или иметь брата? или сестру? Лучше быть младшим или старшим?

Ребенок был в семье один, а потом родился братишка. Радоваться этому?

Может быть маленький брат, большой брат и почти взрослый. Может быть один старший, другой младший. Маленький брат, большая сестра. Большой брат, маленькая сестра.

Что лучше?

Я не могу ответить, не знаю, и никто этого не знает.

— А ты как хотела бы?

— Я хотела бы, чтобы было так, как есть, — сказала одна девочка.

Бывают люди всегда веселые, всегда довольные. Им все нравится.

У них и в мыслях нет, чтобы что-то было по-другому. А другие часто и легко сердятся.

Если можно что-нибудь изменить, стоит об этом поразмыслить; если же все должно остаться так, как есть, не надо дуться как мышь на крупу. И уж всегда можно жить дружно и с маленькими, и с большими, и с братом, и с сестрой — и это действительно зависит от нас самих.

Я знаю одного мальчика, у него был больной брат. Удивительная была болезнь. Даже родителям казалось, что он просто непослушный, невоспитанный, своевольный. Ходил, ел, спал, как все, только ни минуты не мог усидеть на месте и все трогал, хватал, портил. Если он что-нибудь хотел, а ему не давали, он бросался на пол, колотил по полу ногами, плевался, кусался и кричал так громко, что раз даже полицейский пришел: думал, мальчишку избивают, а над детьми издеваться воспрещается.

Лишь тогда родители вызвали докторов.

— Балованный, капризный — это верно. Но он болен: нервный, не понимает.

— Что делать?

— Надо отдать в специальное заведение, для дома он слишком труден. Вы с ним не сладите. Надо знать, как с таким обращаться. Станете уступать, будет хуже. Этого недостаточно — только не раздражать.

Родителям жалко было отдавать больного мальчика.

Я сказал:

— Вы должны думать о здоровом. Общество больного брата для него вредно.

И тогда этот маленький мальчик закричал:

— Я не хочу, чтобы его из-за меня увозили. Пусть остается, я отдам ему все игрушки. Там — я знаю, — там его будут бить.

Я написал об этом совсем не потому, что все обязаны так поступать. Можно требовать доброты, но не самопожертвования.

Братья и сестры могут жить дружно, но не надо удивляться, что время от времени возникают ссоры.

Из-за чего? Из-за мяча, из-за места за столом, из-за чернил; кому первому мыться, кто должен поднять бумажку. Один хочет петь, а другой — чтобы было тихо. Один хочет играть, а другой читать.

Бывают ссоры, когда сразу видно, кто прав, а кто не прав, и такие, когда это не очень-то ясно. Тогда один должен уступить — добровольно или по приказу. Иной раз ребята и подерутся, и поплачут.

А хуже всего — это когда маленький мешает старшему делать уроки. Толкает, надоедает, лезет на стол, трогает чернильницу. Старшему хочется поскорее кончить, ведь не каждый может долго сидеть и все время думать. Он пишет, малыш подталкивает, а в школе попадает, что писал нестарательно.

Не всегда у взрослых есть время и терпение точно дознаться, как было дело. И они говорят:

— Уступи малышу!

Или:

— Уступи девочке.

Или:

— Старшему следует уступить.

Я убедился, что самое худшее как дома, так и в школе — это вынужденные уступки. Они действуют лишь на короткое время. Потом будет еще хуже. Несправедливость раздражает. Остается чувство досады. Остается обида. Я убедился, что лучше совсем не вмешиваться, чем судить, не разобравшись в причине распри. Взрослым иногда кажется, что ссора вышла из-за сущего пустяка. Из-за чепухи… Нет. Братья и сестры часто добровольно уступают и прощают. Нередко взрослые жалуются, что:

— Целый день они ссорятся.

— Вечно они ссорятся.

— Не перестают ссориться.

— Ни минуты без ссоры.

Преувеличение.

Если подсчитать, то у недружных братьев и сестер выпадет две три — четыре ссоры на день. Допустим, каждая ссора длится пятнадцать минут, — значит, все вместе час. Час это много, но не целый же день. И может быть, лучше один час войны, чем постоянная злость и тихая, все возрастающая неприязнь.

Я убедился, что пренебрежительное отношение старших братьев и сестер к младшим обижает и сердит.

И наоборот, сердит и раздражает, когда младшие требуют для себя прав, какими пользуются старшие.

— Я тоже хочу, — говорит малыш.

— Раз так, ни тот, ни другой!

И из ложного принципа равенства или для примера старшему что-нибудь не дают или не позволяют.

И если после возникнет ссора, дело тут не в пустяках, а во взаимной неприязни.

Бывают дни хуже и лучше. Уже было гораздо лучше, совсем хорошо, и вдруг опять начинают.

Почему?