Правильная девчонка

Они уже посидели в кафе, и теперь он провожал ее домой. По темноте. Дождя нет, но сыро и ветер. Зато в душе светло и сухо. И это все Юрка. С ним все было так легко и просто. И с ним самим все ясно. Служил срочную, заключил контракт, который не стал продлевать. Домой вернулся, чтобы начать новую жизнь на гражданке. А для этого ему нужна Вика. Оказывается, он все эти годы думал о ней.

За эти годы он ни разу не позвонил, не дал о себе знать, но Вика почему-то верила ему. Слишком уж он простой, чтобы хитрить, сочинять.

— А помнишь, как ты Родику нос разбил? — спросила она.

— Нашла что вспомнить, — фыркнул Юрка.

— Он меня завтра в ресторан пригласил.

— Родик?!. Он что, здесь?

— Сегодня объявился. Как будто из-под земли вырос. И ты сегодня… Вы что, сговорились?

— С кем? С Родиком?!. Да я его и знать не хочу.

— Не хочешь?

— А придется! — вскинулся Юрка. — Я ему тебя не отдам!

— Ух, какой грозный!

— Не веришь?

— Ну, если я вещь, то как я могу верить или не верить?

— Почему вещь?

— Ну, если это ты решаешь, отдавать меня или нет, значит, вещь.

— Нехорошая шутка… И ситуация нехорошая… Он от тебя так просто не отстанет. А убивать я его не хочу.

— Не отстанет?

— Да ты как магнит!

Юрка вдруг остановился и, мягко взяв Вику за плечи, развернул к себе лицом. И притянулся к ней животом.

— Ты даже знаешь, какое место самое намагниченное? — усмехнулась она.

— Я не знаю, я чувствую, — отстраняясь от нее, сказал он.

— Стрелкой компаса?

— Мне кажется, это не тот случай, когда можно шутить. — Его голос звучал на удивление серьезно.

— И на кого твоя стрелка раньше показывала? На Цаплину?

— Давай не будем.

— Конечно, не будем. Или другой компас для своей стрелки поищи. В ней и крутись.

— А ты с Родиком, да?

Вика глянула на Юрку с возмущенным удивлением. Кто он такой, чтобы лезть к ней в личную жизнь? Где он пропадал столько лет? Кому вкручивал свои азимуты?.. А тут вдруг приперся, раскомандовался. Как будто право имеет указывать, с кем ей и как жить.

Она отдала ему джемпер и, гордо расправив плечи, продолжила путь. Но Юрка не шел за ней, не преследовал. С одной стороны, это хорошо, но с другой — обидно. Приехал, наговорил, а как дела коснулось, так в кусты. Как будто он не знал, что все женщины вредные и капризные. И обида в них может говорить на разных языках, в том числе и на матерном.

Юрка догнал ее, когда она переступала порог своей квартиры. Он подкрался к ней бесшумно, мягко обнял сзади, легонько подтолкнул. Вика не видела его, но почувствовала. Столько в нем огня — яркого, не обжигающе горячего. Валера не такой. А Родик вообще никакой…

— Уйди, — тихо сказала она.

— Ни за что!

Да, это был его, Юркин голос.

— Я на тебя обиделась.

— Я заслужу твое прощение.

— Я тебе не медаль, чтобы меня заслуживать.

— Но я хочу тебя к себе на грудь.

Он развернул ее к себе лицом, поцеловал в губы. И не отпустил, пока она не размякла в его объятиях. А отпустив, тут же подхватил на руки и унес в спальню. Там и вспыхнула та самая пороховница, до которой так и не смог добраться Родик. Вспыхнула, сгорела и взорвалась — ослепительным фейерверком.

Глава 4

Двор огромный — гектар как минимум. А по периметру — беговая дорожка. Для отца — удовольствие, а для Родиона — каторга. Но делать нечего. Отцовское слово — закон. И только попробуй ослушаться. Отец такой, что и штаны может снять да ремнем по заднице. Но скорее всего, он ключи от машины отберет, и ходи потом пешком. А еще на работу может отправить — простым юристом и куда устроишься.

После пробежки — бассейн, душ, все такое. А потом завтрак. С мамой. И это как наказание. За те шесть лет, которые он провел в Москве без родительской опеки. Вернее, с дистанционной опекой. Под надзором тело-хранителя, который, как это ни смешно, окончил университет вместе с ним. Вовик и сейчас у него в услужении.

— Где ты вчера был? — спросила мама, неторопливыми, можно даже сказать, грациозными движениями очищая из скорлупы сваренное всмятку яйцо.

— А где я вчера был? — Родион нахохленно глянул на нее.

— У кого?

Он усмехнулся. Ничто не ново под луной. Вовик и сейчас информировал родителей. Ему бы барабанщиком устроиться. Может, помочь? Так другой появится. А Вовик стучал не всегда. Снимет, бывало, двух подружек, приведет на квартиру, и мама с папой ничего не знают… Он по бабам спец. И Родиона многому научил. Только вот не сложилось вчера. Держался, держался, а потом вдруг раз, и потекло. И это все из-за Вики. Переволновался он, перевозбудился, целуя ее. Заклинило его, замкнуло на прошлое, в котором он даже заговорить с Викой боялся… А ведь он мог уложить ее в постель уже вчера. Мог бы. Если бы не растерялся. Но ничего, у него еще все впереди.

— У Вики.

— Я ее знаю?

Вопрос звучал едва ли не как утверждение. Родион выдохнул воздух и посмотрел на отца. Ну пусть скажет, что его сын уже не маленький и все понимает… Конечно же, мама уже навела справки, кто такая Вика. И знает она ее. Всех знает, кто у Эльвиры с ним занимался. И видела она, как Родион с Викой в паре танцевал.

— Я задала вопрос, — сказала мама.

— Знаешь, — сквозь зубы сказал он.

— Она тебе не пара.