Правильная революция

Мы видели революции, в которых часть общества добивалась изменения главных структур жизнеустройства в соответствии со своими представлениями о благой жизни, но при этом формационные изменения имели для этой части общества второстепенное значение, были лишь инструментами изменения. Таковы были и революция кадетов, и революция либеральной интеллигенции в СССР, и массовый порыв части украинского общества в 2003–2004 гг. Но мы видели и революции, которые другая часть общества производила, чтобы предотвратить эти изменения, противоречащие ее представлениям о благой жизни — и для этого приходилось переделывать общественно-экономические структуры.

Для понимания и предвидения хода революций надо вглядываться не только в противоречия, созревшие в базисе общества, но и в процессы, происходящие или целенаправленно возбуждаемые в надстройке общества — в культуре, идеологии и сфере массового сознания. Грамши дал сильную теорию таких революций, а в последние полвека накапливается и систематизируется богатый эмпирический материал. Эта работа достигла того уровня зрелости, когда появилась возможность быстро разрабатывать технологии таких революций применительно к конкретной социокультурной обстановке.

Глава 2 Критерии оценки революций в методологии марксизма

Для судеб России важно, что российская интеллигенция с конца XIX века приняла как догму понятие революции, проникнутое представлениями марксизма.

В российской социал-демократии, а затем и в советском обществоведении было принято как догма, что в иерархии критериев, с которыми Маркс подходил к общественным явлениям, на первом месте стояли критерии формационного, классового подхода. Ленин писал весной 1914 г.: «По сравнению с «рабочим вопросом» подчиненное значение национального вопроса не подлежит сомнению у Маркса». С этим никак нельзя согласиться, если речь идет не об абстрактной теоретической модели Маркса, а об отношении к реальным общественным противоречиям. Установки Маркса и Энгельса были отягощены евроцентризмом и русофобией. Это создавало внутреннюю противоречивость всего учения, поскольку из-под концепции исторического процесса как борьбы классов периодически прорывалось более фундаментальное представление истории как борьбы народов.

При столкновении прогрессивной нации с реакционным народом «рабочий вопрос» (то есть интересы трудящихся) не просто занимает у классиков марксизма подчиненное место по сравнению с национальным, но как правило вообще не принимается во внимание.

При вторжении английского капитализма в Индию гибель миллионов индийских ткачей ничего не значила по сравнению с прогрессивной ролью колонизаторов в развитии производительных сил Англии. Напротив, гражданская война буржуазии северных штатов США против буржуазии плантаторов Юга под лозунгом ликвидации рабства воспринималась Марксом почти как пролетарская революция. Маркс и Энгельс писали в приветствии президенту США Линкольну в ноябре 1864 г.: «Рабочие Европы твердо верят, что, подобно тому как американская война за независимость положила начало эре господства буржуазии, так американская война против рабства положит начало эре господства рабочего класса. Предвестие грядущей эпохи они усматривают в том, что на Авраама Линкольна, честного сына рабочего класса, пал жребий провести свою страну сквозь беспримерные бои за освобождение порабощенной расы и преобразование общественного строя».

Для такой восторженной оценки не было совершенно никаких оснований кроме уважения к США как стране наиболее развитого и «чистого» капитализма.

Евроцентризм заставлял Маркса так сузить рамки его представления революции, что основные противоречия, порождавшие с середины XIX века революционные движения, из этой модели исключались. Следовательно, они и не могли получить одобрения основоположником марксизма. Так возник конфликт между Марксом и русскими революционерами, который имел несколько уровней. Структура его не разобрана из-за умолчаний, вызванных особым местом, которое занимал марксизм в идеологии мирового левого движения и в официальной советской идеологии.

Известно, какое резкое неприятие Маркса и Энгельса вызвали представления Бакунина и народников о назревании в России антикапиталистической революции. Основоположники марксизма считали эту революцию несвоевременной и даже реакционной. Понятно, что для хода реального исторического процесса в России в период назревающей революции вопрос о тех основаниях, исходя из которых Маркс и Энгельс пришли к такому выводу, был чрезвычайно актуальным. Этот вопрос остается актуальным и сегодня, поскольку политически активная часть постсоветского общества остается под большим влиянием марксистского обществоведения. В этом обществоведении ответ на указанный вопрос сводился, в общем, к следующему.