Правильное дыхание. Книга 1 (СИ)

— Стоп–стоп, а кто сказал про «застенчивая»? Застенчивая — это у нас ты была. Тихая — еще может быть, не трепушка, но рот открою — и, как мама говорила: «лучше бы ты и дальше молчала». Со временем пообтесалась, стала подипломатичнее, но скорее просчитывая, чем от страха что–то там не то сказануть. И сутулости этой типичной не было стеснительной — что, наверное, тоже подвело, наравне с голоском и… физишностью, да. Хотя ничего там особенно ого–го не было, просто у первой это все обнаружилось и вкупе с осанкой и не знаю уж там чем произвело какое–то совершенно неадекватное впечатление на пацанов — причем старших, наши–то были в этом плане еще совсем маленькие. Своих у них что ли не было… А тут еще надо учитывать, что школа у нас была частично блатная, то есть были и генеральские там всякие детки, и партийные, и был наоборот какой–то процент шпаны из ближайших дворов — небольшой, так как школа была спец–английская. Поначалу со шпаной было больше неприятностей — они после школы подкарауливали, но тут я подстраховывалась, ходила с солидной компанией, как–то проносило. Один раз как–то, помню, дежурила в классе одна после уроков — это значит, полы мыла — Светка заболела, а где Светка, там была и компания, начиная с Вади и заканчивая кучей подружек, — так что подстерегли, когда одна выходила. Но тут мне дичайше повезло — потому что у нас в школе имелся такой фольклорный практически персонаж как Петровна со шваброй — уборщица, клининг леди, то есть, которая, ура–ура, оказалась поблизости и огрела их — нет, не шваброй, но такими матюгами, что я сразу заодно и выучила много всего полезного. Привела меня к себе в подсобку, дала водички попить и говорит в том плане, что вот сегодня тебе свезло, а дальше хто его знаить. Я подумала, действительно, надо что–то радикально предпринимать, чтобы не искать все время охрану. Поспрашивала людей — а тогда, в конце 80-ых, как раз началимного было всяких полулегальных клубов — Вадькин старший брат карате занимался, например, но каратЕ (карАти — это у вас так) меня не очень вдохновляло, так как пока этой ногой размахнешься, да еще и издали… А вот что делать, если уже схватили и держат? На ушу еще многие ходили, но его позиционировали как гимнастику, мне этого было мало. Дзюдо поблизости не было, и тут мне кто–то посоветовал одного чувака, который тоже под видом китайской гимнастики преподавал «вот то самое, чем в Шао — Лине всех фигачат». Я про Шао — Линь имела смутное понятие, но почему–то решила попробовать — и хорошо пошло. Маме сказала, что хочу ходить на аэробику, чтоб возмещать отсутствие физ–ры, так что она радостно заплатила за полгода вперед, что потом оказалось очень удачным — но она вообще приветствовала мое пребывание вне дома, это с Никитой как–то было связано, насколько я понимаю, боялась, что малый тоже говорить не захочет под моим влиянием, хотя он–то…

— А почему ты маме с папом не нажаловалась, что пристают?

— Не знаю. В голову не пришло. Очень зря не нажаловалась, конечно, но так далеко тогда просчитать было невозможно. А чисто спонтанно и привычки не было. Папа вечно занят, у мамы сердце слабое, ее нельзя нервировать, как–то у меня это с раннего детства засело. У бабушки тем более слабое, уже тогда болела… В общем, балда. Возможно, это бы меня неплохо подстраховало, хотя кто его знает.

— От чего подстраховало?

— Ну-у, потом началась следующая серия, тут уже, насколько я после поняла, блатные мальчики постарались, которых я игнорировала, или — как вариант — их же девочки, кого–то из которых стали досадно игнорировать уже они, как бы то ни было, до конца это все так и осталось непроясненным, но получилось так, что… — замолкает и морщит нос — от лука, который в данный момент режет — разговор успел перебазироваться на кухню. — Такая фигня получилась… фигня такая… — опять явно тянет резину, так что Маня не выдерживает:

— Они ей писали записки адского содержания! И почерк подделывали. — Довольна, что внесла лепту.