Правильное питание (Корм3)

Да уж, арсенал у Грешника недурственный, но несбалансированный. В ограниченных пространствах с ним воевать сложно.

Решил нижнюю палубу оставить на потом. Вон, дверь в кормовую надстройку глаза мозолит. Так почему бы не начать с неё.

Дверь, кстати, смотрелась роскошно. Богатая резьба с позолотой, до зеркального блеска надраенная бронзовая ручка. Смутно вспоминается, что в кормовой надстройке должен обитать капитан. Или кают-компания располагается. В общем, даже не зная точно такие подробности, заметно, что место не для рядового состава.

Может применить исследование? Это подскажет, притаился ли кто-нибудь с другой стороны. Но если подумать, острой нужды в использовании навыка именно сейчас Грешник не видел. Силёнок просканировать корабль целиком не хватит, а от изучения лишь части парусника толку мало. Лучше приберечь энергию на случай усложнения ситуации.

Вместо лука достал гуань, толку от него, если что, побольше будет. Ну не научился Грешник пулять стрелы с ловкостью ковбоя, выпускающего пули из верного «кольта».

Дверь открыл этим самым гуанем, держась сбоку. Надавил кончиком наконечника на ручку, заставляя ее опуститься. А потом, подцепив, потянул с немалым усилием.

Поначалу створка сопротивлялась, но затем резко дала слабину, шумно распахнулась. И тут же из неё со сдвоенным грохотом вырвались клубы порохового дыма. Кто-то выстрелил из пары антикварных стволов одновременно.

Не успел Грешник похвалить себя за предусмотрительность, как за спиной злобно заорали в несколько глоток, и послышался торопливый перестук ног. По лестнице, что тянулась из трюма к люку на верхней палубе, поднимались какие-то агрессивно настроенные люди.

Да уж, не зря предчувствие намекало, что внизу его поджидают.

Думать некогда, вот-вот выскочат, и тогда Грешник окажется зажатым между кают-компанией, где засели нервные стрелки или стрелок, и люком, откуда сейчас появятся неизвестные противники в неизвестном количестве.

Поэтому без лишних мыслей в голове рванул к двери, припадая к полу. Вопреки ожиданиям, никто и не подумал стрелять. За порогом стоял высокий плечистый мужчина средних лет, разодетый не просто несовременно, а по моде Средневековья. Лицо холёное, с резкими чертами и ухоженной острой бородкой спускающейся до груди. Видно сразу, что человек непростой: и держится властно, и Грешник даже под самыми жестокими пытками не перечислит названия хотя бы половины деталей его роскошного гардероба.

И занимался этот ходячий склад антикварного тряпья нехорошим делом: торопливо водил туда-сюда коротким шомполом, что-то проталкивая в ствол древнего кремнёвого пистолета.

Грешник, не поднимаясь, вбил гуань стрелку в самый низ живота, одновременно проворачивая древко. Выше бить поостерёгся, подозревая, что под камзолом, или как оно там называется, корабельный офицер может носить укороченную кирасу или что-то подобное. Очень уж характерно тряпьё выгибалось. А здесь защиты точно нет - лезвие хорошо вошло, знатную дырищу устроило, и внутренности за ней перемололо. После такого разве что наркоман под убойной дозой способен удержаться на ногах.

Этот запрещённой дурью не увлекался: вскрикнул и тут же завалился, потеряв сознание.

Грешник торопливо обернулся. Вовремя, - из люка как раз выскочил ещё один, с похожей клиновидной бородкой. Но разодет небогато: широченные красные штаны, да затасканная кожаная безрукавка. И обут не в сапоги, а в подобия мокасин. Загорелый до такой черноты, что если ночью улыбаться не станет, его в двух шагах при лунном свете не разглядишь.

«Красные штаны» тут же остановился, упёр в палубную доску железный штырь, раздвоенный на конце, и принялся устанавливать на него громоздкое ружьё с непомерно-толстым стволом. Откровенно злодейский характер его приготовлений вызывал опасения, поэтому Грешник, понадеявшись, что со стороны кают-компании проблем больше не возникнет, рванул к люку.

Срубил противника с прыжка, врезав гуанем незатейливо, будто это топор на длинной рукояти. Лезвие, конечно, не настолько тяжёлое, но тоже крепкое. И скорость хорошая. Голову едва на две части не раскроило.

Наверх выскочило сразу трое. Все с ружьями, но почему-то даже не попытались устроить стрельбу. Побросав огнестрел, выхватили короткие сабли и топорики.

А Грешник, зловеще осклабившись, шагнул навстречу и заработал гуанем, стараясь давить одновременно всех. И напор его был столь страшен, что противники дружно отскочили.

Вот только гуань быстрый и длинный, до одного успел дотянуться, пробил грудь. Второй матрос в этот момент совершил ошибку, решив атаковать, пока оружие засело в груди его товарища.

Это он зря, - гуань хорошо входит, но и выходит неплохо. Отскакивая, Грешник резанул чересчур смелого противника по бедру, а затем добил выпадом в шею, когда тот начал заваливаться из-за ноги, отказавшейся держать тело.