Правильные мечты (СИ)

  - Но... она же вроде нормальная, - ее удивлению не было конца. Девочка слишком шустрая и неусидчивая, возможно не очень способная к учебе, но явно не идиотка. В своей хоть и небольшой педагогической практике, Инна встречала и дебильнее детей, но даже они не тянули на звание умственно отсталого человека.

  - Конечно нормальная. Просто у нее сил не было. Если бы сразу молоком не кормили, все было бы по другому.

  Если бы... Если бы знать все наперед, естественно, все было бы иначе. Милана бы росла с матерью, а возможно девочки скорее всего вообще бы не было и Вадька до сих пор торчал бы у компьютера. А может на его пути встретилась совсем другая девочка, с которой у него все произошло по правилам. Ухаживания, свидания, признания в любви и первый защищенный секс. Все могло быть по другому, если бы знать заранее... Если бы..., то и не сидела бы сейчас тут Инка и не слушала весь этот треш, а лежала бы в объятиях любимого человека. Если бы, бы, бы...

  - А если она вдруг сейчас захотела бы вернуться. Это же все-таки ее дочь и... она здоровая... Ты бы простил?

  - Нет, - Вадька ответил не задумываясь.

  У Инки тяжелый глубокий вздох и выдох вышли печальными:

  - А я бы простила. Я, знаешь... Я прекрасно понимаю, что у него теперь семья и... дети. Я знаю, что он сволочь и подлец. Такое не прощают. Но... - шепот стал совсем отчаянным, - Понимаешь, я бы его простила. Не задумываясь. Я очень хочу, чтобы он вернулся. Очень. Считаешь, я дура?

  Вадим покосился на утопающую в тоске девчонку и промолчал.

  Нет, он совсем не считал ее дурой. Он сейчас понимал ее, как никто другой.

  В свое время он так же беззаветно мечтал о возвращении человека, которому он абсолютно не был нужен. Просил, умолял и обещал невозможные вещи, лишь бы его не бросали. Оставаться одному с ребенком это... Это страшно. В ту первую одинокую ночь, даже мать не подошла успокоить внучку, заявив, что это его - Вадькин крест. Его расплата за глупость и ему все расхлебывать самому. Но чем Вадим хуже несостоявшейся жены? Он точно так же хотел скрыться с радаров, исчезнуть навсегда, вот только идти ему было некуда. Его дом находился здесь, где неустанно плакал больной никому не нужный ребенок. Чего греха таить, Вадим тогда всерьез размышлял, как ему избавиться от дочери. Обдумывал много вариантов. Самым логичным и правильным казался детдом. Многие же оставляют детей государству. Вадим тоже хотел, просто не знал как все это делается. Куда идти? Какое писать заявление? Как вообще все это происходит? И где, в каком месте, находится это спасительный интернат, принимающий нежеланных детей. Вернуться на исходную, где Вадька сам являлся беззаботным ребенком, не отвечающим ни за что и ни за кого - стало для него самым заветным желанием.

  Между тем, пока он размышлял и предавался мечтам время шло, а заворачиваясь в однообразные бесконечные дни даже бежало. Милка с трудом, но росла. После введения прикорма ее масса тихо-тихо начала набираться. Все еще тощая, как зубочистка, она пока так и не удерживалась в сидячем положении, зато смешно подгребая лопастями, юрко умудрялась прокатиться на пузе по всему полу и затеряться где-нибудь. Например, между грязных ботинок у входной двери. Пытаясь заглотить шнурки, к Вадькиному счастью она могла затихнуть там надолго. Главное к возвращению родителей дочь следовало привести в надлежащий порядок. К вечерней передаче на руки бабушке и дедушке ребенок должен был выглядеть чисто, сухо, сыто, довольно и по возможности без лишних царапин и набитых шишек. Потом Вадим уходил. Вечерняя подработка - это самое лучшее, что происходило тогда в его жизни. Там он по-настоящему кайфовал. Ничто не имело такого четкого и понятного смысла, как оплачиваемый труд. Ничто так не радовало и не приносило морального удовлетворения, как эта относительная кратковременная свобода. Разве что первые осознанные дочкины слова, вызвали в нем такую же бурю эмоций. Они доказывали, что с мозгами у девочки все более менее в порядке. Ну и само-собой, ее первые шаги, сделанные чуть позже чем у сверстников, но сделанные. Это да! Это тоже была непередаваемая радость. Это означало, что его ребенок во всех отношениях нормальный. А врачи... К врачам у него с тех пор выработалось очень предвзятое отношение.