Правильный ход (ЛП)

Вау. Странный прилив эмоций подкрадывается ко мне, подавляя мои чувства.

Что, черт возьми, это значит?

Я не могу вспомнить, когда в последний раз мне говорили, что я хорошо справляюсь на кухне, и Кай говорил это так буднично. Так уверенно. Мне хочется испечь еще, чтобы снова услышать это.

И я даже не буду вступать с ним в борьбу. Я действительно проделала хорошую работу.

Глава 20

Кай

Теплый, сладкий запах доносится до меня, как только я выхожу из душа. Это тот самый запах, которым меня встречают каждый день с тех пор, как Миллер испекла тот банановый хлеб. Она не перестает печь, постоянно наполняя мой дом свежими пирогами, пирожными и другими десертами, и я приношу их на поле, потому что мне нужно убрать их из дома, пока я еще влезаю в свои бейсбольные штаны.

Но мне это нравится. Мне нравится наблюдать, как она творит свое волшебство на кухне. Как будто ее укусил пекарский жук, и она не может остановиться. Очевидно, ничто из того, что она готовила до сих пор, не помогает ей с рецептами, которые ей нужны для статьи, но она снова по-настоящему счастлива на кухне, и я не могу не отметить разницу в ее лице с того первого вечера, когда я застала ее там, расстроенную из-за слишком большого количества неудачных десертов.

Обернув полотенце вокруг талии, я заворачиваю за угол и вижу Макса в крошечном фартуке, который сидит на кухонной стойке лицом к Миллер, пока она разговаривает с ним, выкладывая на противень кусочки теста для печенья. Сегодня она снова в своем обычном укороченном комбинезоне. Я понял, что у нее всего четыре или пять комплектов, которые она носит по очереди, но эти, возможно, мои любимые, они подчеркивают ее идеальные бедра.

Макс замечает, что я подслушиваю, отчего его голубые глаза сияют, а улыбка становится шире. Мне следует вернуться в свою комнату и переодеться, но я просто хочу быть рядом с ними.

— Что вы сегодня готовите?

— Печенье с шоколадной крошкой.

Миллер стоит ко мне спиной, продолжая раскладывать по порции.

Обхватив ладонями щеки моего сына, я целую его в макушку, прежде чем наклониться, собираясь сделать то же самое с его няней, пока до меня не доходит, что я сейчас, блядь, не в своем уме.

Какого черта я делаю? Слишком удобно. Чертовски удобно.

К счастью, она ничего из этого не замечает, когда я сжимаю руки в кулаки по швам.

— Ну, технически это печенье M & M.

Она указывает на охлаждающую решетку, где уже готова дюжина печенья. — Ты можешь отнести их парням сегодня на тренировку.

Я покажу их своим товарищам по команде, но они ни за что на свете не станут первыми, кто их попробует. Это одно из преимуществ Миллер, живущей со мной.

Рядом со мной, я имею в виду. Живет рядом со мной. Хотя мне неприятно, что она спит на улице, и я неоднократно давал ей это понять.

Беру печенье с подставки для охлаждения, откусываю кусочек, и, что нисколько не удивительно, оно чертовски вкусное. — Очень хорошо, Миллер.

Улыбка расплывается на ее лице, когда она продолжает работать. Я знаю что это не те высококлассные вещи за которые ее обычно хвалят, поэтому комплимент может показаться бесполезным, но я вижу как она гордится тем, что окружающим нравится то, что она делает.

Сверху идеально расположены M & Ms, и с первого взгляда можно предположить, что Макс помогает ей. Но судя по его рукам, уже испачканным желтыми, оранжевыми и зеленым цветом, я уверен что украшения, с которыми он помогает, попадают прямо ему в рот.

Я беру его со стойки, надеясь унять утренний прилив сахара, и внимание Миллер переключается на меня.

Ее взгляд начинается с руки, на которой сидит мой сын, затем опускается туда, где полотенце соприкасается с обнаженной кожей вокруг моих бедер. Я наблюдаю, как она внимательно обводит мои татуировки, прежде чем ее взгляд скользит по моему животу, как будто она подсчитывает каждую мышцу на пути к моей груди.

— Мои глаза выше, Монтгомери.

— Да, я знаю.

Я смеюсь. — Ты закончила меня сексуализировать?

Глазами она повторяет тот же путь. — Если ты продолжишь разгуливать здесь в одном полотенце, ответом будет решительное «нет».

Наконец, ее взгляд находит мое, но все, что она делает, это закусывает губу и хмурит брови, никогда не уклоняясь от того, чтобы дать мне понять насколько привлекательным она меня находит.

Мне чертовски приятно, когда на меня смотрят так, как она. Особенно такая девушка, как Миллер. Красивая, успешная, она могла бы заполучить любого мужчину, которого захочет, но смотрит на меня.

— Итак, как мне назвать это, когда я буду дарить их парням? — я меняю тему. — Просто печенье «М & М»?

Миллер убирает волосы с лица Макса, который, примостился у меня на руке. — Мы называем их «Печенье Макс и Миллер». Печенье M & M. Извини, папочка-бейсболист, но в этом деле ты проиграл.

— Вообще-то, я тоже ‘М’. Мое полное имя Малакай, так что, я тоже в счет.

— Тебя зовут Малакай?

Я киваю.

— Малакай Роудс, — говорит она, как будто пробуя, как это на ощупь у нее на языке. — Это хорошее имя.