Правильный ход (ЛП)

Luna's — ресторан шеф-повара Мейвена, в котором я буду консультировать осенью. Мэйвен проводила семинар, когда я училась в кулинарной школе, и я до смерти мечтала о возможности поработать с ней, но она ушла из индустрии вскоре после того, как мы познакомились. Она стала матерью, затем вернулась в мир кулинарии, открыв ресторан, названный в честь ее дочери, и попросила меня помочь ей составить меню десертов. Интервью для журнала Food & Wine состоится на ее кухне в Лос-Анджелесе, и я очень рада этой возможности.

По крайней мере, я была взволнован, пока все не превратилось в дерьмо.

— Ты ведь будешь у Луны к первому сентября, верно, Миллер? — Спрашивает Вайолет, когда я не отвечаю.

— Я буду там.

— Хорошо, — выдыхает она. — Я могу это продать. Ты празднуешь свою новую награду, проводя лето с семьей, и с нетерпением ждёшь возвращения на кухню в сентябре. Боже, блоги и критики будут лезть мне в задницу из-за этого, задавая вопросом, где, черт возьми, ты. Ты уверена, что твой отец не болен? Я мог бы это раскрутить.

— Господи, Вайолет — недоверчиво смеюсь я. — Слава Богу, с ним все в порядке.

— Хорошо. Этот мужчина слишком красив, чтобы умереть таким молодым. Наконец Вайолет смеется в трубку.

— Мерзко. Мне пора идти.

— Передай от меня привет папе Монтгомери.

— Да, хорошо, я не буду этого делать. Пока, Ви.

«Warriors» профессиональная бейсбольная команда Чикаго, пробыла в городе пару дней. Мой отец был полевым менеджером, то есть, по сути, главным тренером, в течение последних пяти лет. До этого он работал с командой низшей лиги после того, как его забрали из нашего местного колледжа в Колорадо.

Эмметт Монтгомери быстро поднялся по карьерной лестнице бейсбола. Как он и заслуживал. Он уже был на быстром пути к тому, чтобы сделать себе имя в спорте, когда для нас все изменилось. Он отказался от всего, чтобы стать моим отцом, включая свою успешную карьеру, отказываясь оставлять работу местного тренера, пока я не закончу среднюю школу и не займусь своим делом.

Он один из лучших. На самом деле, я бы сказала, что он самый лучший.

Большую часть моей жизни мы были только вдвоем, и, хотя вы могли бы подумать, что я ушла из дома в восемнадцать, чтобы расправить крылья, на самом деле я сделала это ради него. Я знала тогда, точно так же, как знаю сейчас, что в тот момент, когда я перестану переезжать, он привяжет себя к любому городу, в котором я поселюсь, чтобы быть поближе ко мне. Так что ради него я не прекращаю бегать с тех пор, как ушла из дома в восемнадцать лет, и в ближайшее время не собираюсь этого делать. Он отказался от всего ради меня. Меньшее, что я могу сделать, это убедиться, что он больше не сдастся.

Я останавливаюсь у круглосуточного магазина, покупаю пару бутылок «Короны», одну для себя и одну для него, прежде чем сменить свои кухонные брюки и нескользящие туфли на укороченный комбинезон и шлепанцы. Я снимаю рубашку с длинными рукавами, возвращаю кольцо для носа на его законное место и занимаю самое дальнее парковочное место от входа в потрясающий отель, в котором остановился мой отец.

Даже после того, как я наблюдала за его тренерской деятельностью в течение последних пяти лет, я все еще не могу привыкнуть видеть его таким. У нас никогда не было модных или дорогих вещей в детстве. Он не зарабатывал много денег, будучи тренером в колледже, и ему было всего двадцать пять, когда он стал моим отцом. Во многих отношениях мы выросли вместе.

Чаще всего он кормил меня макаронами с сыром из коробки, потому что сам был не самым опытным на кухне. Вот почему, когда я стала достаточно взрослой, я занялась этим делом, научилась готовить и нашла свою любовь к выпечке. Я светилась как ёлка на рождество, всякий раз, когда впечатляла его новым рецептом, что, будем честны, случалось каждый раз. Он, без сомнения, мой самый большой поклонник.

Но видеть его здесь, процветающим, занимающимся тем, что он любит больше всего, и настолько хорошим в этом, что у него уже есть кольцо Мировой серии, заставляет меня бесконечно гордиться тем, как хорошо он справляется без меня.

Я хочу, чтобы он так же гордился мной, особенно после всего, чем он пожертвовал ради меня. После того как я стала одной из самых молодых лауреатов премии Джеймса Бирда, мне выделили восьмистраничный разворот в журнале Food & Wine, включая обложку и три совершенно новых рецепта, на создание которых я не могу найти вдохновения. Все произойдет через два коротких месяца, когда я приеду в Лос-Анджелес для своего следующего проекта.

Никакого давления, вообще никакого.

Я откручиваю крышку с одной из банок пива, чтобы проглотить заоблачные ожидания, которые возлагаю на себя, когда лифт открывается на этаже вестибюля. Двое мужчин внутри не выходят, поэтому я проскальзываю между ними.

У того, что слева от меня, копна светло-каштановых волос и, похоже, неспособность удержать отвисшую челюсть.