Правильный ход (ЛП)

В моем сознании мелькают его темные волосы, мокрые от пота. Его тело, высокое и стройное, точно знающее, как позаботиться обо мне. И его слова… Боже, он непристойно разговаривает в постели.

Я сжимаю бедра от воспоминаний.

Мое внимание переключается на боковой столик, где он оставил свои очки прошлой ночью, но их нет, как и одежды, которую он оставил разбросанной по полу. Но вчерашний оливково-зеленый комбинезон все еще там, где я его оставила, поэтому, не раздумывая над лифчиком или рубашкой, я влезаю в него, желая прикрыть часть своего обнаженного тела, не зная, забрал ли Кай Макса из комнаты своего брата.

И точно по сигналу я слышу, как открывается входная дверь в комнату Кая. Дверь, соединяющая наши комнаты, все еще открыта настежь, и всего через несколько секунд он переступает порог с кофе в обеих руках. На нем спортивные шорты с вырезом значительно выше колен, подчеркивающим татуировку на бедре, серая футболка и очки на прежнем месте.

Он такой горячий и собранный в этот ранний час, когда я едва одета, а мои волосы все еще в беспорядке после того, что он делал с ним прошлой ночью.

Он улыбается мне, такой милый и сексуальный, явно не в восторге от того, что я вышвырнула его из постели прошлой ночью.

— Ты только что проснулся?

— Да.

Я отворачиваюсь от него, используя зеркало в полный рост на стене, чтобы быстро собрать волосы в узел. — Кажется, кто-то здесь измотал меня прошлой ночью.

— Что ж, это кажется справедливым.

Кай занимает место позади меня, глядя на меня в зеркало. — Потому что ты изматываешь меня каждый день.

Я улыбаюсь нашему отражению. Последнее, что мне было нужно, это чтобы Кай пришел сюда и рассказал о том, как мы занимались любовью или что-то в этом роде. Что мне было нужно, так это чтобы он наорал на меня.

Он наклоняется, чтобы поцеловать мою обнаженную шею. — Доброе утро.

— Привет.

Я обнаруживаю, что прижимаюсь к нему. — Ты принес мне кофе?

— Чай. — Он протягивает чашку через мое плечо и вкладывает ее мне в руку.

— Откуда ты знаешь, что я люблю чай?

— Это то, что ты пила в первый день нашей встречи, когда твой отец приставил твою задницу ко мне на все лето.

На моих губах появляется улыбка. Как это наблюдательно с его стороны. — Спасибо.

Глаза Кая утрачивают свой прежний веселый блеск, вместо него появляется беспокойство. — Ты в порядке?

— В отношении…

— Я имею в виду то, что произошло прошлой ночью?

На моих губах медленно расплывается улыбка, когда я смотрю на него в зеркало. — Более чем нормально.

Его беспокойство исчезает, ухмылка приобретает мальчишеский оттенок. — Да?

— Да.

— Ты была бы более чем в порядке, если это случится снова?

Боже, какой он милый, такой застенчивый со своим вопросом.

— Я бы хотела чтобы это снова произошло.

Сейчас он широко улыбается, улыбка, о существовании которой я и не подозревала всего месяц назад.

Улыбка, которая кажется обнадеживающей, напоминает мне о том, через что прошел этот человек в своей жизни, и о том, что я не смогу быть следующим человеком, который причинит ему боль, когда я уйду.

— Но, — перебиваю я. — Я думаю, у нас должны быть какие-то правила.

— Разве мы не пришли к тому, что у нас не очень хорошо получается их придерживаться?

Я приподнимаю бровь.

— Хорошо, — усмехается он. — Я не очень хорош в том, чтобы крепко держаться за них.

— Я думаю, было бы неплохо убедиться, что нам обоим ясно, что это такое.

— Поверь мне, Миллер. Ты совершенно ясно дала мне это понять, и я сказал тебе что меня это устраивает. Я постараюсь чтобы все было как обычно.

— Никаких ночевок, — начинаю я.

— Да.

Его тон совершенно не впечатлен. — Это я уже понял.

— Никаких поцелуев, если только мы не трахаемся. И никаких обид.

Он прищуривается, глядя на отражение. — Хотя мы всегда были немного обидчивыми.

— Верно, но теперь, когда мы спим вместе, я думаю, это должно прекратиться. Ну, знаешь, чтобы сохранить четкость линий.

— Просто чтобы я мог внести ясность, эти правила напоминают мне, в чем заключается это маленькое соглашение, или они должны напоминать тебе?

Боже, этот мужчина сводит меня с ума тем, насколько сильно он может проникнуть в мой мозг и понять его закономерности. Конечно, я не хочу причинять ему боль, зная, на скольких людей он рассчитывал только для того, чтобы они ушли, но еще больше, после прошлой ночи, я думаю, что мне нужны границы, которые установят эти правила, чтобы я не привязывалась к ним, у меня нет для этого времени в моей жизни или карьере.

Я никогда раньше не беспокоилась об этом.

— И, наконец, — я запинаюсь, мне нужно включить самое важное правило из всех. — Это заканчивается в тот момент, когда я уезжаю из Чикаго на следующую работу. Не будет никаких громких признаний в любви после того, как все сказано и сделано. Мы наслаждаемся жизнью, но мы точно помним, что это такое. Летний роман.

— Летняя интрижка, — повторяет он. — Ты уезжаешь, и все вот так просто заканчивается?

— Вот так просто.

Кай колеблется. — Если это то, чего ты хочешь.