Правильный пахан

– Не думаю, – медленно покачал головой бизнесмен. – Если все так, как ты говоришь, то он сейчас лишний раз наружу не высунется. Он волчара стреляный. Ударить мента при исполнении! Крытый понимает, что его со всех сторон обкладывать будут! Ему бы свалить по-хорошему... Эх! Предлагал я, пока поздно не стало! Теперь пусть на себя пеняет!

– Ладно, дорогой, – произнесла Белая, подлила в свою рюмку еще коньяка и заново наполнила засоркинскую. – Все равно не пойму, ты-то что так стараешься? Ну выбьешь ты этому америкашке землицу, заплатит он тебе. Зачем такие напряги? Что, в Первопрестольной дел совсем не осталось – за разовой сделкой в родные края потянуло? Объясни мне, дуре набитой, пожалуйста!

Засоркин опрокинул свою рюмку, уже не приглашая подругу присоединиться, и пьяненько усмехнулся:

– Ты меня, как погляжу, совсем за идиота держишь!

– Нет, что ты, милый, – округлила глаза Марго. – Просто логику твоих действий понять хочу.

– Логику действий... – Засоркин с сожалением посмотрел на остатки коньяка в бутылке и налил одному себе до краев. – Логика простая. Американец тот тоже из бывших местных. Сначала он сам пытался попа пробить. Но он – чистюля... Всегда таким был... Короче, обломался он с попом. Кричит: «Процент хороший дам, если попа скрутишь!» А за процент и попахать можно! Теперь въехала?! Ну и потом, – неожиданно лицо московского бизнесмена стало предельно жестким, – когда-то этот человек очень неправильно поделился со мной. А я не из тех, кто забывает старые долги!

– Ладно, это все твои заботы, – прервала разговор Марго. – Мне и о своих подумать пора!

– А у тебя что за заботы, красота моя? – Лев Валентинович вновь потянулся к любовнице.

– Скоро деньги получать, а делиться нужно еще с троими, – взяв в руки отставленную рюмку, прямо призналась Марго.

– Маргуля, ну не мне же тебя учить! Ты же в этом деле мастак, знаешь, как от ненужных людей избавляться.

Марго ничего не ответила ему на это. Все, что ей хотелось узнать, она уже узнала. Для себя она все давно решила. Услышанное сегодня от разомлевшего любовника только подтвердило ее уверенность в своих намерениях.

– Ну, милый, ты отдохнул? – Она поставила пустую рюмку и скользнула в засоркинские объятия...

* * *

Димыч чувствовал себя наверху блаженства. В кармане приятно шелестели купюры. Еще днем он был понурым и угрюмым, но уже к вечеру заметно окрылился. Взгляд его стал опять уверенным и наглым. «Круто я у барыги отторговал! – радовался он своей удаче. – Отдам за „герыч“ и еще дозняк возьму! И дома еще есть!»

Мысленно подсчитав расходы, племянник отца Тимофея с радостью отметил, что бабок остается еще прилично. Хотелось гульнуть, козырнуть перед парнями деньгами, но никого из своей компании на месте обычной тусовки он не обнаружил.

«Как крысы все потырились по домам, – с раздражением подумал он о своих приятелях. – Ну ничего, приползут как миленькие!» – вновь вспомнил он о лежащем дома в подкассетнике припасе.

Однако идти домой пока не хотелось. Вечер выдался тихий и спокойный – настоящий курортный вечер.

«А круто я с этим барбосом поквитался, – вспомнил он спланированное и осуществленное вместе с дружками нападение на Крытого. – А то, понимаешь ли, в упор не видит! Чтоб он там крякнулся в больнице!»

Мысли о том, что он сумел провернуть такое дело, заставляли Димыча гордо расправлять плечи.

Он спустился на набережную. Однако в одиночестве гулять ему быстро наскучило. Мимо то и дело проходили парочки счастливых отдыхающих, а закоренелый эгоист Димыч не мог выносить ничьей радости, кроме своей собственной. Тем более ему непривычно было состояние одиночества.

«Может, телку срубить?» – подумал он и принялся выискивать глазами подходящую кандидатуру.

Однако люди в основном гуляли парами, а попадавшиеся на глаза одиночки женского пола либо не прельщали наглого молодца, либо одаривали таким взглядом, что Димыч сразу оставлял мысли о попытке завязать знакомство. Он тонко чувствовал, когда могут уязвить его самолюбие, и старался всячески избегать этого.

Парень сам не заметил, как оказался на улице Чехова. От нечего делать он пошел вверх по ней. Неожиданно его рассеянное внимание привлекли знакомые звуки. Кто-то играл на скрипке.

«Стоп!» – сказал себе повеса и завертел головой.

Звуки доносились из небольшого кафе, расположенного чуть выше по улице.

«Ну-ка, ну-ка!» От былой меланхолии не осталось и следа.

Быстрым шагом он подошел к закрытой двери кафе, подергал ее, затем покосился на табличку с указанием часов работы заведения и убедился, что оно действительно закрыто. Однако звуки музыки доносились именно оттуда. Димыча крайне заинтересовало это обстоятельство, и он принялся выяснять причину непонятного явления. Вскоре парень наткнулся на единственное окошко, в котором горел свет. Когда он осторожно заглянул в него, на губах его расплылась довольная улыбка.

* * *