Правильный пацан

Увидев его поощрительную усмешку, Рита повеселела и чуть ли не вприпрыжку поспешила к своей котомке с вещами. Ей вдруг вспомнился виденный по телевизору дуэт мага Дэвида Копперфилда и красавицы Клаудии Шиффер. Вот это пара так пара, загляденье! И пусть со стороны кажется, будто всем заправляет невероятно мужественный маг в обтягивающих штанах. Лукавое выражение глаз манекенщицы говорит совсем о другом, только мужчины этого не замечают.

«Нужно обязательно отпустить волосы подлиннее, – решила Рита, критически разглядывая себя в зеркале. – Объем груди – дело наживное, вот только подрасти хотя бы немного… А Сережа пусть остается таким, какой есть, только пусть улыбается почаще».

Обведя глаз по контуру и примериваясь щеточкой к ресницам, Рита осведомилась:

– Что я должна буду делать в образе портовой шлюхи? Надеюсь, не пожертвования собирать на строительство женского монастыря?

– Помнишь подземный переход, мимо которого мы проходили по пути на Арбат? – спросил Сергей.

– Там, где целый табун милиционеров перетаптывался?

– Именно. Сегодня им в переходе уже делать нечего, халява закончилась, начинаются суровые трудовые будни. Твоя задача – крутиться в переходе, привлекая к себе внимание.

– Сколько угодно, – откликнулась Рита, стараясь поменьше шевелить губами, на который ложился один жирный слой помады за другим. – В таком виде я не останусь незамеченной, можешь быть уверен.

– Вот и прекрасно, – одобрил Сергей. – Короче, ты прохаживаешься по тоннелю и ждешь меня. Я появлюсь с зачехленной гитарой, ты этому обстоятельству не удивляйся, а просто бросайся ко мне с самым радостным видом, на который способна.

Рита по-рыбьи пошевелила накрашенным ртом, довольно улыбнулась:

– Брошусь, не сомневайся. И повисну на шее.

– Это, пожалуй, будет уже перебор, – пробормотал Сергей. – Хотя… – Он махнул рукой. – Ладно, поступай как знаешь. Главное, чтобы всем стало ясно – у нас с тобой близкие отношения, очень.

– Тогда, – Рита часто захлопала черными ресницами, – может, нам стоит действительно вступить в такие отношения? Ну, для естественности.

– Накрасилась? – Дождавшись утвердительного кивка, Сергей швырнул Рите футболку и распорядился: – Тогда одевайся, а мечтать предоставь тунеядцам и бездельникам.

– Ты не сказал, что мне делать потом, когда я кинусь тебе на шею. Целовать тебя?

– С такими-то губами? Нет, спасибо. Ты просто внимательно выслушаешь любую чушь, которую я нашепчу тебе на ушко, и помашешь мне рукой на прощание.

– И все? – расстроилась Рита.

– Это только начало, – успокоил ее Сергей. – Когда я уйду, к тебе непременно подкатятся два чеха…

– Мне что чехи, что поляки – по барабану. Они все на одно лицо. Как же я их узнаю?

– Так называют чеченцев, а их трудно с кем-нибудь спутать. Вот они-то тебе и нужны.

– На кой они мне сдались, вечно небритые, немытые! – наморщила нос Рита.

– Не перебивай! – прикрикнул Сергей. – Это не шуточки. От тебя теперь очень многое зависит.

– Вот если бы от меня зависела твоя жизнь…

– Считай, что так оно и есть.

– Угу! – Рита мгновенно посерьезнела, подобралась, даже нахмурилась. – Слушаю.

Сергей заговорил, и больше Рита его не перебивала, только кивала, ловя каждое его слово. Все-таки детского в ней оставалось пока больше, чем женского. Несмотря на все ее вторичные и первичные половые признаки, вместе взятые.

Интересно, а сколько лет от роду было Еве, когда любопытство перебороло в ней инстинкт самосохранения?

3

Ваха расплатился с таксистом и выбрался наружу следом за надувшимся до размеров громадного индюка Ильясом. Тот успел уже раза три сплюнуть себе под ноги и готовился проделывать это снова и снова, когда Ваха тронул его за плечо и показал щетинистым подбородком на темный провал подземного перехода:

– Смотри, э, ментов уже нет. Вход свободен. Как я и обещал.

– Ты обещал, что девочка пробудет в нашем номере до утра, а она сбежала среди ночи, – сказал Ильяс с горьким упреком.

Не то чтобы ему так уж понравилась снятая на Садовом кольце проститутка, но он не успел проделать с ней все, что хотел, вот что его удручало. Настоящий ребенок, которому дали подержаться за игрушку, а потом ее отняли. Определение Вахи было лаконичнее и оскорбительнее: «Сопляк!» Но, вместо того чтобы сгоряча бросаться обидными словами, он рассудительно напомнил напарнику:

– Послушай, дорогой, не один ведь я уснул, но и ты тоже.

– Если бы ты предупредил меня, что в Москве попадаются такие наглые бляди, я бы ее к койке привязал, – проворчал Ильяс.

– В следующий раз так и сделаем.

– В следующий раз, ха! Зря, что ли, наши старики говорят, что нельзя скушать одного и того же барашка два раза?

– Зато можно скушать много-много барашков, – успокоил напарника Ваха. – Всех, которые нам попадутся.

– Это будет не то же самое.

– Конечно. А разве наши старики говорят, что это плохо? Они как бы советуют: срывай все цветы жизни, которые попадаются под руку, а о тех, до которых не можешь дотянуться, не жалей. Вот в чем истинный смысл их наставления.

Довольный ходом своих рассуждений, Ваха приосанился, но упрямый Ильяс лишь покачал головой: