Правило Диксон

— Ой, извини. Нет, Перси не собственник. Арендаторам нельзя посещать эти собрания.

 

Конференц-зал полон, когда мы входим, но Прия оставила моё привычное место в первом ряду. Я собираюсь сказать Шейну, что ему придётся сесть сзади, но с другой стороны от Прии, Вероника похлопывает по пустому стулу рядом с ней и говорит: — Шейн, я сохранила тебе место.

 

Я незаметно хлопаю его по попе. — Иди к своей пуме, тигр.

 

— Ненавижу тебя, — бормочет он.

 

Мы садимся, и Бренда начинает собрание с пункта повестки дня, который меня совершенно не интересует.

 

Сентябрьский фестиваль колбас.

 

Я бы подумала, что Шейну будет так же скучно, как и мне, но, к моему полному изумлению, мой фальшивый парень и реальный любовник оживляется так, будто он подросток, восхваляющий свою любимую поп-звезду. Он начинает рассказывать о своём любимом мяснике в Бостоне и о том, что если мы действительно хотим попробовать колбасу, нам нужно поговорить с Густавом, который недавно начал продавать сладкую итальянскую колбасу с вкусом фенхеля и чеснока, почти такую же хорошую, как и свиная колбаса Густава с её пикантным, слегка копчёным вкусом.

 

— Знаете что, — вдруг говорит Шейн, прерывая сам себя на полуслове. — Мне кажется, мне стоит добавиться в соседский чат. Я отправлю туда все детали.

 

Во главе стола Бренда смотрит на него с подозрением. — Ты ведь говорил, что чаты слишком напрягают тебя.

 

— С тех пор я сильно вырос. Сейчас я уверен, что смогу справиться с давлением группового чата. Он подмигивает Веронике, которая хихикает.

 

— Я добавлю тебя. Найл нехотя произносит: — Но только потому, что я люблю хорошую колбасу.

 

Шейн улыбается ему. — Кто же её не любит, дружище.

 

Найл не отвечает улыбкой.

 

Так как невозможно провести собрание без драматических моментов, всё летит к чертям, когда Бренда открывает возможность высказаться по поводу жалоб и вопросов.

 

С конца первого ряда Карла резко поднимается.

 

— У меня есть жалоба. Хватит уже, — говорит она совету. — Ей нужно запретить вход в бассейн!

 

Никому не нужно спрашивать, кто такая она.

 

Вероника быстро встаёт на свою защиту: — Что? Я имею право плавать так же, как и все остальные.

 

— Знаете, как она пялится на моего сына Карла? Он больше не может плавать, он слишком нервничает.

 

— Может, он нервничает не из-за меня, а из-за того, что его мать Карла такая нарциссистка, что назвала своего ребёнка Карлом, — скрестив руки, отвечает Вероника.

 

Шейн пытается сдержать смех, но у него не получается, и он выходит как хриплый смех.

 

У Карлы отвисает челюсть. — Что это должно означать?

 

— Да ладно, это странно. Мы все так думаем, верно? — спрашивает Вероника у всех.

 

— Мне не хочется соглашаться с Вероникой, — бормочет Найл, — но я всегда так думал.

 

— Фу! — Карла раздражённо восклицает. — Клянусь, если ей не установят ограничения, я съеду отсюда. Я перееду в другое место. Мы не можем жить с этой развратницей, разрушающей наше сообщество каждый день.

 

— Карла, — говорит Бренда, — у нас нет возможности запретить Веронике пользоваться бассейном. Она уже оплатила штраф, и она не нарушила никаких новых правил бассейна, чтобы её отстранили.

 

— Хорошо, тогда я хочу предложить новое правило. Диана, ты можешь записать это в протокол?

 

— Да, конечно. Я поспешно перелистываю на новую страницу своего блокнота.

 

— Предлагаю добавить формальное правило, запрещающее шлюхам находиться у бассейна.

 

— Да что ты! — вскрикивает Вероника и бросается на Карлу.

 

Карла с ужасом вскрикивает, прыгает с кресла и ищет убежище за столом членов совета. Но Вероника продолжает нападать, и теперь Бренда протягивает руки между ними. Найл поднимается, чтобы удержать Веронику, но она как дикое животное.

 

— Хватит! — я никогда не слышала, чтобы Бренда теряла контроль, но сейчас она кричит на всю комнату. — Собрание сегодня отменяется! Я не понимаю, почему мы не можем провести одно чёртово собрание ТСЖ без ужасного инцидента! Все, по домам! Вероника, слезь с этого проклятого стола!

 

Мы с Шейном выходим наружу. Мне приходится держаться за его руку для поддержки, потому что я слишком сильно смеюсь.

 

— Не могу поверить, что это только что произошло! — Слёзы текут из уголков моих глаз.

 

— Я никогда не захочу переехать из этого комплекса, — говорит он, заливаясь глубоким, сотрясающим смехом.

 

Когда мы успокаиваемся, мы выходим на улицу, под солнце. Другие соседи тоже расходятся, высыпаясь из Сайкамора и исчезая по дорожке.

 

— Думаю, тебе стоит забить на работу, — говорит Шейн. В его глазах невозможно не заметить пыл.

 

— Нет. Так работа не работает.

 

— Ладно. Хочешь, подвезу? — предлагает он.

 

— Спасибо, но, думаю, я пройдусь пешком. Такой приятный день.

 

— Ладно, увидимся позже.

 

Он наклоняется ко мне, и я отстраняюсь.

 

— Что это было? — спрашиваю я.

 

Шейн моргает. — О боже. Я собирался поцеловать тебя на прощание.

 

— Ага, нет. Мы так не делаем.

 

Я хихикаю про себя, отправляясь на смену к Della’s. Во время обеденного перерыва я проверяю телефон и обнаруживаю активность в чате соседей. Найл, предатель, довел дело до конца и добавил Шейна, который уже отправил несколько сообщений. Ой, посмотрите, как он участвует!