Правило многих (СИ)

Пацан был слева от ученицы, я лег справа.

Успокаивающе улыбнулся:

— Я же сказал, что ты готова, помнишь?

Она кивнула, покусывая губу.

Выходило эротично.

Я закрыл глаза.

— Начинаем. Во имя анархии.

Ладошка ученицы успокаивающей прохладой опустилась на лоб и её голос произнёс:

— Именем её.

И наступила тьма.

Занна.

Тело учителя обмякло и расслабилось.

И осыпалось прахом.

Дроид-уборщик, мнговенно выскочивший из дверцы в стене, занялся чисткой пола.

А её саму терзали мысли и чувства Януса. Сейчас его сознание находилось внутри неё, яростно горя чёрным пламенем. Если бы перед началом ритуала она даже на мгновение уловила хоть тень его сомнения, то она бы задумалась.

А так она без колебаний положила руку на лоб выродка древнего рода,

Магнуса Пантира и выжгла его душу, вливая в опустевший сосуд сознание того, кто стал ей самым близким существом во вселенной.

Иногда ей казалось, что они могли бы стать ещё ближе, особенно, когда она по укоренившейся привычке расхаживая перед ним обнаженной, ловила его оценивающий и восхищенный взгляд.

Учитель никогда не скрывал от неё ничего, правдиво и максимально полно отвечая на вопросы. И просмотры головидео тоже позволяли многое почерпнуть о взаимоотношениях полов.

Так что она уже три года как пополняла свою коллекцию секс-игрушек и вовсю пользовалась ими, в том числе при Янусе.

Но почему-то он испытывал к ней только явно ощутимую в Силе какую-то тихую нежность, а она сама не решалась сделать шаг.

Ей казалось, что это нарушит их взаимоотношения, и она молчала.

А теперь он меньше её по возрасту.

Занна улыбнулась и взъерошила волосы мальчишки.

Золотистые, как и у неё.

Ничего, Янус научил её терпению.

Она подождёт, всё получится.

Мальчик содрогнулся в последний раз и засопел.

Минут через десять очнётся. Надо освоиться в новом теле.

Девушка обернулась на Ленни. Под наведённым мороком он выглядел особенно мерзко.

Сосредоточенно сопя и постанывая, он “душил гуся”, как говорил учитель.

Занна выпрямилась, мельком глянула на комлинк.

Новость о похищении Магнуса была в топе новостей, всякие “разыскивается”, “любая информация” и “вознаграждение за любую информацию”, пестрели повсюду.

Сейчас, повинуясь внушённой программе, организм, приведший мальчишку, звонил в полицию, сообщая о месторасположении похищенного.

Он выдаст им всю потребную для спецоперации информацию.

Теперь счёт пошел на минуты.

Занна подошла к сопящему Клюгу, забрала у него карманный бластер, собрала в ладонь плоды усилий по “душению гуся” и размазала их по одежде Магнуса. Рядом с пацаном положила бластер.

Заготовка для сцены, “мерзкий насильник пытался надругаться над ребенком, но тот выхватил у него бластер и застрелил в порядке самообороны”, была готова. Разумные, видя такое, обычно теряются и забывают про разные мелочи, пылая праведным гневом.

Через шесть минут звонивший бандит вернулся и, повинуясь приказу, бросился натягивать старые доспехи учителя, которые тот притащил в сумке. Янус, смеясь, как-то рассказал про нормы одевания в сорок пять секунд, гопник справился за минуту.

Занна взглянула в глаза бандиту и, сосредоточившись, ввела ему новую программу. Тот повертел в руках врученный ему световой посох учителя, прицепил его на пояс.

Кроме того, он получил фонящий Тёмной Стороной голокрон из коллекции Хеттона.

И изготовленный лично Занной браслет, который, выпустив молнии Силы в цель, растворялся в Великой.

Час спустя, она, в рубке маленького, но очень зубастого фрахтовика “Напильник”, вводила курс на Мустафар, где посланные дроиды-разведчики обнаружили подозрительное шевеление.

Как говорит учитель, Черная Стража должна обрести Чёрное знамя.

========== Глава 2-8 ==========

Уже Магнус.

Первый же джедай, ворвавшийся в “предбанник”, был поражен молнией из рук изображающего ситха бандоса.

Поражен до глубины души, так что даже скромно прилёг в уголок, подумать.

Второй вихрем налетел на активировавшего меч, но не знающего, что с ним делать дальше, гопника.

Отлетела рука с мечом, второй удар располовинил тело.

“Да уж, — я смотрел за прямой трансляцией через камеры наблюдения, прямо как в кавалерии — до м@#$й разрублю, дальше сам развалишься.”

Джедай проскочил дальше, вышиб незапертую дверь, и – картина маслом.

Труп с практически разнесённым выстрелом в упор черепом и спущенными штанами – одна штука, я, типа испуганно прячущийся за диваном, тоже в количестве одной особи.

— Нашел, — доложился джедай в комлинк, больше никого не обнаружив.

Присев передо мной на корточки, джедай успокаивающе потрепал меня по плечу, потом отдёрнул руку, оглянулся на труп, брезгливо скривился и отёр руку о диван.

— Всё будет хорошо, малыш. — Он ещё раз попользовался диваном в качестве салфетки. — Мы спасли тебя, теперь всё будет хорошо.

Все шумы боя стихли, очевидно, юстициары добили сопротивляющихся и сейчас паковали сдавшихся. И вот тут и появился этот персонаж.

В помещение гордой поступью вошел джедай, чем-то сильно смахивающий на Брежнева. Может, оттого, что такой же бровеносец?

В след за ним дружной толпой ввалились пять юстициаров и споро рассредоточились, настороженно водя стволами.