Правило русского спецназа

Темная громада министерства нависала, подобно гранитной скале, готовой сорваться и раздавить в лепешку неосторожно приблизившегося путника. Бергер прошел к крайнему подъезду, почти возле торцовой стены комплекса, глянул влево. Тридцатиэтажная стена с редкими светящимися окнами терялась в сумерках и метельной круговерти. Климат-барьер сличил внешние данные и пропустил его беспрепятственно, но это был лишь первый этап проверки. Бергер потопал, стряхивая снег, вытер ладонью лицо от растаявшего снега. Пока он проделывал эти манипуляции, датчики сверяли параметры его ДНК, психофизические данные с теми, что были заложены в охранную систему.

— Константин Бергер, первый отдел Управления разведки и контрразведки флота.

Он сказал это обычным голосом, хотя в молодости, когда только поступил на службу, на пари с такими же охламонами, только что выпущенными из училища, сумел обмануть систему, изменив модулятором собственной конструкции тембр голоса. Это стоило ему пяти часов медицинских процедур — световые шокеры и акустические парализаторы, вкупе с усыпляющим газом сработали вполне эффективно, и первого выговора от начальства. Предложение от научно-технического отдела перейти на работу к ним Бергер отверг.

Набирая личный номер и код доступа, он попытался представить, где сейчас находится кабинет Леонидова — система безопасности «поплавок» постоянно перемещала помещения, закрепленные за сотрудниками и отделами по всему объему сектора, выделенного разведке. Угадать расклад трехмерной «пятнашки» было невозможно, и одно это бросало вызов Константину Бергеру, не без оснований считавшему себя неплохим математиком и аналитиком. Исходя из того, как двигался кабинет начальства в течение предыдущего дня, он составил в уме простенький алгоритм. Видимо, слишком простенький. Система безопасности выиграла и в этот раз — Анатолий Остапович Леонидов сегодня любовался зимним пейзажем, открывающимся из окон в торцовой стене здания министерства.

Секретарь Леонидова — капитан-лейтенант Смидович подмигнул Бергеру.

— Как, угадал?

— Я не гадаю, а провожу анализ, основанный на…

— Значит, не угадал, — констатировал секретарь.

За его спиной в стеклянные стены, прозрачные только изнутри, бил летящий снег, высокие ели и голые дубы раскачивались под порывами ветра, и казалось, еще немного и метель ворвется сюда, погребая присутствующих под сыпучими сугробами.

— Что «царь»? — спросил Бергер.

Леонидова за глаза звали «царем» по аналогии с легендарным правителем Спарты.

— Ждет доклада — велел проводить немедленно.

— Так веди!

— Прошу, — Смидович указал на окно.

Бергер, мысленно поежившись, шагнул в метель и оказался в кабинете Леонидова. Он считал подобные изыски конспирации лишними в здании министерства обороны, однако начальству виднее.

Полковник Леонидов взглянул на Бергера через экран, с которого читал последние новости, опубликованные в «Питерском ветеране», и радушным жестом предложил присаживаться. Он был невысок ростом, плотен, с короткой стрижкой светлых волос. В углах глаз отпечатались «гусиные лапки» морщин, как у завзятых весельчаков. Леонидов не был весельчаком, но чувство юмора имел. Правда, весьма своеобразное.

Кабинет отражал мнение хозяина по поводу полагающейся на рабочем месте обстановки — ничего лишнего. «Царь» любил простоту что в общении, что в быту, во всяком случае декларировал это. Простота, однако, не подразумевала панибратства, хотя взаимоотношения в разведке и строились не совсем как в общеармейской среде — здесь предпочитали обходиться без чинов и званий. Повелось так потому, что большинство чинов УРК в свое время работали полевыми агентами, а это предполагало отказ от привычных армейских и флотских стереотипов поведения.

— Слушаю вас, Константин Карлович, — сказал Леонидов своей обычной скороговоркой. Голограмма «Ветерана» свернулась в точку и убралась в полированную столешницу. — Как прошла встреча старых друзей?

— Как и предполагалось — почти без накладок.

— Почти?

— Как мы и предполагали, наибольшее неприятие вызвала перспектива ликвидации э-э… причины, вызвавшей озабоченность императорского дома.

— И естественно, со стороны Кирилла Владимировича, — кивнул Леонидов.

— Вы правы, Анатолий Остапович. Полубой воспринял эту возможность с неудовольствием, но, кажется, с пониманием. Однако он сразу разобрался, что отвечать придется ему, и мне, как его другу, было довольно неловко…

— Тут у меня есть кое-какие соображения, Константин Карлович. Хочу с вами вот о чем посоветоваться: вам не кажется, что господин Полубой больше не подходит для работы в том ведомстве, в котором служит? Вырос, так сказать, как из коротких штанишек. Думаю, в морской пехоте и без Касьяна Матвеевича найдется, кому разбивать головой кирпичи и штурмовать оплоты супостата. Так?

— М-м… — задумался Бергер, — признаться, я не думал об использовании Полубоя в разведке. Хотя… в этом что-то есть. Конечно, он сильно прибавил в плане интеллекта, но вот так сразу…