Правитель Аляски

Чуть позже Берх приметил, что одинокую пловчиху сопровождает каноэ, и сейчас они сближались. Мускулистый гребец нагнулся и, протянув руку женщине, помог забраться в лодку. Оба выпрямились в полный рост, и Берх поневоле залюбовался этой парой. Мужчина, с широкими плечами и узким тазом, отличался сложением атлета. Женщина была стройной, с мягко округлыми бёдрами и короткой причёской. Их светло-коричневые тела были прикрыты лишь небольшими повязками вокруг бёдер. Мужчина обнял подругу за талию, а она склонила голову ему на плечо. Вот он что-то сказал, показывая рукой на корабль, и молодая женщина счастливо рассмеялась. «Должно быть, рыбак со своей женой», — подумал мичман Берх.

Он не без сожаления оторвал от глаз трубу, привлечённый странным звуком, раздавшимся поблизости. К ним подходила со стороны берега ещё одна лодка, в которой сидело пятеро нарядно одетых островитян. Передний гребец, отложив весло, трубил в большую раковину. Такие же раковины, служившие своего рода музыкальными инструментами при разного рода торжественных церемониях, Берх уже видел ранее на острове Нукигава, где они стояли вместе с «Надеждой».

С борта «Невы» спустили трап, и на палубу поднялся высокий и весьма дородный человек в лёгком, похожем на плащ одеянии, достигавшем колен. С его ушей свисали медные серьги.

   — Король Каумуалии, — с достоинством представился он на английском и сразу шагнул с протянутой рукой к выделявшемуся пышностью своего мундира Лисянскому, безошибочно определив в нём командира.

Судя по манерам короля, он неоднократно общался с зарубежными капитанами. На вид ему было не более тридцати лет.

Отойдя с капитаном в сторону, Каумуалии сразу начал выспрашивать: что это за корабль, куда следует, с какой целью прибыл в его владения на остров Кауаи. Узнав, что это русский корабль, король тотчас радостно сообщил, что слышал от американцев о великой России и о русских, обосновавшихся на северных берегах Америки, и очень рад лично познакомиться с первым русским капитаном, посетившим его остров. И если русским морякам нужны продукты, он предоставит им всё необходимое. Он не раз снабжал съестными припасами заходивших к нему английских и американских капитанов.

Король что-то сказал на своём языке одному из спутников, и тот протянул Лисянскому несколько написанных на английском бумаг. Бегло просмотрев их, Лисянский убедился, что это своего рода квитанции, подтверждающие приобретение провизии у короля Каумуалии. Он показал бумаги лейтенанту Арбузову и мичману Берху.

   — У короля Каумуалии, оказывается, есть некоторый опыт торговли с приходящими кораблями. — И, возвращая квитанции королю, счёл нужным дружески порекомендовать: — Вы бы имели неплохие доходы, ваше величество, если бы европейцы не боялись регулярно навещать ваш остров, как они навещают Гавайи. Властитель Гавайи король Камеамеа заслужил их полное доверие. Я слышал, что к нему ежегодно заходит до полутора десятков кораблей, снабжающих Камеамеа товарами со всего света.

Это оказалось дипломатической оплошкой.

   — Но кто же вам сказал, — насупился король, — что на моём острове европейцы могут подвергаться опасности? Я мирный человек и не хочу никого обижать. Я знаю, это приближённые Камеамеа распространяют обо мне всякие небылицы. Это они не хотят, чтобы я устанавливал связи с другими державами. Это они изображают меня кровавым злодеем, хотя на самом деле на этих островах злодей только один, и имя его — Камеамеа. Он предал жестокой смерти всех других королей, которые сопротивлялись ему: одних сбрасывал в пропасти, других приказывал кидать в жерла вулканов. — На глазах Каумуалии сверкнули неподдельные слёзы. — Я боюсь его, — искренне заключил он и тут же спросил: — Вы встречались с Камеамеа?

Несколько обескураженный собственным промахом, Лисянский уловил плохо скрытую настороженность, с какой был задан вопрос. Советник короля Камеамеа англичанин Джон Янг, с которым довелось увидеться на острове Гавайи, уже посвятил его в непростые отношения между двумя королями. Янг рассказывал, что великий воин Камеамеа подчинил своей власти львиную долю Сандвичевых островов. Разбив соперников на своей родине, острове Гавайи, Камеамеа совершил затем военные походы на острова Мауи и Оаху и в кровавых сражениях сломил сопротивление местных вождей. Теперь у него остался лишь один противник — владыка северных островов Кауаи и Ниихау король Каумуалии, и Камеамеа собирался дать ему решительный бой.

   — Я не смог увидеться с королём Камеамеа, — ответил Лисянский. — Мне сказали, что он сейчас на Оаху со всей своей армией и флотом и собирался отплыть сюда, на Кауаи.

   — Вот видите! — дрожа от негодования, вскричал король. — Теперь он решил расправиться и со мной!

Король с ожесточением сплюнул на палубу, и сопровождавший его слуга не успел подставить под плевок деревянную чашку, украшенную врезанными в неё человеческими зубами.

Чтобы сменить тему неприятного для короля разговора, Лисянский вежливо поинтересовался, указав рукой на экзотическую чашу, что означают её украшения.