Правитель Аляски

На следующий день, не имея желания очередной раз испытывать унижение, связанное с отказом взять его в лодку, доктор Шеффер отплыл на берег в каноэ. Интуиция повела его тропой, проложенной мимо крытых листьями жилищ островитян к резиденции короля, расположенной в тени кокосовых пальм. Там стояли два белокаменных дома, а недалеко от них — несколько больших хижин, построенных в традиционном для гавайцев стиле. Близ берега залива виднелось на возвышенной каменной площадке языческое капище. По периметру его окружали вырезанные из дерева жутковатого вида идолы с непропорционально большими головами.

Приметив идущего от крытого листьями дома высокого туземца в европейских панталонах и распахнутом сюртуке, под которым виднелась голая грудь, доктор Шеффер, полагая, что это кто-то из приближённых короля, с достоинством подошёл к нему и начал по-английски говорить, что он посланник главного правителя американских колоний России Баранова, прибыл на корабле «Изабелла» и уполномочен передать королю Камеамеа личное письмо от Баранова. Шеффер вынул письмо, достал ручку и по-английски написал на конверте: «Доктор Шеффер, корабль «Изабелла». Потом протянул письмо сандвичанину и ещё раз внушительно сказал, показав на каменный дом: «Камеамеа!», давая понять, что письмо для короля.

Сандвичанин с улыбкой, показавшей, как и кивок головы, что он всё понял, взял письмо и направился обратно к дому.

Теперь оставалось ждать результатов, и, прогулявшись по берегу залива, доктор Шеффер вернулся на корабль.

Утром на «Изабеллу», всё ещё стоявшую на якоре в заливе Каилуа, прибыл посланник короля с известием, что Камеамеа приглашает на беседу доктора Шеффера. Доктор положил в саквояж подарки для короля и его жён и в том же каноэ, на каком прибыл королевский гонец, отправился на берег.

Камеамеа встретил его у дверей большой деревянной хижины. Король был высок, свыше шести футов ростом, с могучей фигурой атлета и одет по-европейски — светлые бархатные панталоны, ослепительно белая рубашка из голландского полотна, белые чулки, огромные башмаки из тёмно-коричневой кожи с блестящими пряжками. Мощная шея повязана чёрным шёлковым платком.

Во время плавания к Сандвичевым доктор немало наслушался рассказов и от капитана Беннета, и от матросов о храбрости, проявленной Камеамеа в борьбе за объединение островов, и о том, какой это искусный воин. На военной учёбе он, например, заставлял не менее дюжины своих солдат кидаться на него с копьями и успевал отразить все удары. В рукопашной схватке Камеамеа, по слухам, не имел себе равных. В чертах его изборождённого морщинами лица доктор Шеффер уловил властную силу с оттенком некоторой жестокости.

   — Натуралист доктор Георг Шеффер, — чётко представился доктор, встав перед королём по стойке «смирно».

   — Алоха! — приветливо отозвался король и протянул для пожатия руку.

Доктор был приглашён в дом короля, обставленный совсем просто: у стены стоял большой сундук, рядом — бюро, сделанное из красного дерева, два стола, один из них круглый, из того же красного дерева. Пол хижины был покрыт плетёными циновками. Окна отсутствовали, но через зазоры в стенах свободно циркулировал воздух, принося желанную прохладу.

На полу, на циновках, сидело около десятка мужчин, преимущественно пожилого возраста, — вероятно, решил доктор, ближайшие помощники короля, вожди племён. На них тоже были европейские одеяния, но, в отличие от короля, никто из его приближённых не сумел достичь в своём наряде необходимой законченности. Один был лишь в панталонах, с голой грудью. Другой — в распахнутом на груди жилете и без панталон, в набедренной повязке. Доктор Шеффер с почтением поклонился вождям. Переводчиком Камеамеа служил молодой англичанин по фамилии Кук.

Камеамеа пригласил доктора Шеффера присесть в кресло возле стола и сам сел на единственный в доме стул.

   — Мне прочитали доставленное вами письмо от моего друга Баранова, — сказал через переводчика король. — Как он чувствует себя?

   — Слава Богу, здоров, — тут же отозвался доктор.

Из-за отсутствия в родном ему языке некоторых звуков король произносил фамилию главного правителя Русской Америки на свой лад: «Каланов», но переводчик Кук называл известное ему имя так, как надо. По той же причине, из-за невозможности произнести фамилию доктора на своём языке, король вообще избегал упоминать её в своём обращении к гостю.

   — Баранов просит меня, — продолжал король, — чтобы вам была оказана помощь в сборе на островах растений. Я распоряжусь, чтобы вам помогли. Вам будет предоставлен небольшой корабль для поездок по острову и, если потребуется, на другие острова. Я постараюсь также помочь вам вернуть груз с разбитого на Кауаи русского корабля.

Король взял в руки стоявший на столе графин с какой-то красной жидкостью и наполнил два бокала. Один бокал взял себе, другой предложил гостю и произнёс короткий тост. Кук перевёл:

   — Его величество желает доктору успеха.

   — Я очень признателен его величеству.