Правитель Крита (СИ)

Марекит подозрительно уставился на Бенедикта. Старик его за идиота принимает?

— Но это невозможно! Статуя такого размера — любому человеку понадобится…

— Люди не имеют к ней отношения. Фелиция, сними с него браслеты.

Дочь главы клана выполнила приказ и некромант едва не задохнулся от радости, вновь почувствовав силу источника. Справившись с эйфорией, маг принялся сканировать пространство. Чтобы тут же потрясенно втянуть воздух сквозь зубы. Потому что, судя по остаткам потоков, недавно здесь произошло колоссальное по своей силе магическое воздействие.

— Кому посвящена статуя?

— Перед тобой Прометей.

Сказать, что новость была ошеломительной — значит, не сказать ничего. Марекит слышал много историй, читал много хроник эпохи до Восьмерых, поэтому мог с уверенностью сказать, что от этого титана ничего хорошего ждать не приходится. Но откуда взялась статуя и те силы, что ее породили. Значит ли это, что…?

— Он воскрес. — Бенедикт ответил на вопросительный взгляд некроманта. — Думаю, мне нет смысла рассказывать, что это за существо, ты не хуже меня знаешь старые хроники. А эта статуя — аватар его сущности. Созданная с одной-единственной целью.

— Какой же?

— Вернуть и преумножить силу титана. Ты только лишился браслетов, поэтому пока не можешь этого почувствовать, так что поверь на слово. Статуя собирает силу и передает Прометею. Прежде всего у нас, у магов. И прежде чем ты задашь вопрос, я сразу же на него отвечу — подобные статуи появились по всему эллинскому миру.

У Марекита засосало под ложечкой. Возвращение титана, проигравшего последнюю божественную войну и жаждущего мести — очень дурная новость для всего мира. А еще некроманта очень волновал ответ на следующий вопрос:

— Зачем вы привели меня сюда?

— Потому что это плата за помощь клана Енисис. Уничтожь статую — и я даю слово, что мой клан сделает все возможное, чтобы закрыть вопрос с личем.

— Но почему я?!

— Потому что мы уже пытались. Ее не берут ни обычная сталь, ни наши заклинания. Изыщи способ и можешь рассчитывать на мою благодарность. Фелиция окажет тебе всю возможную помощь.

Марекит вздохнул, успокаиваясь. Перед ним поставили задачу, от успеха которой зависит судьба его клана. И, видят боги, он сделает все возможное, чтобы ее выполнить!

— Мне понадобятся материалы.

— Городской морг в твоем распоряжении.

Глава 8. Кузнец

Прометей стоял возле входа в огромную пещеру, запрятанную среди скал Сарматских гор, и с наслаждением вдыхал прохладный, чуть разреженный воздух.

Казалось бы, еще совсем недавно любой горный массив вызывал в нем приступы неконтролируемой ярости и желания крушить все подряд. Но тысячелетия, проведенные в виде бесплотного духа в теле смертного, сгладили эмоции. Так что теперь титан, видя какую-либо скалу, неважно, здесь, на Кавказе или в Таврии, не испытывал мучительного желания голыми руками раздавить череп Зевсу, его хромоногому сынку, да и вообще всем обитателям Олимпа.

Один раз он уже проиграл объединенной мощи олимпийцев, даже несмотря на поддержку демонов иных планов. Сам виноват — поддался всепоглощающей жажде мести. Больше допускать подобных ошибок он не желал. А значит, первостепенной задачей является восстановление и преумножение сил. Благо, для этого есть благодатное поле.

Подумать только! Смертные людишки смогли совладать с нежданно свалившейся на них мощью. И не просто совладать! Они научились заглядывать на иные планы, договариваться с тамошними обитателями, пусть и не со всеми. И сумели развить грани своего дара до поистине потрясающих высот! Правда, и тут не обошлось без длинного носа Зевса. Прометей чувствовал, невесомое, едва заметное заклятие, наложенное на потомков Восьмерых.

Как бы титан не ненавидел своего братца — он не мог не оценить изящества решения. Взять и ухудшить память людей настолько, что с каждой новой ступенью развивать дар становилось все сложнее и сложнее. Лишь единицы — самые упорные и талантливые, могли развивать собственный талант до ощутимых размеров, а также прикасаться к чуждой для себя магии. Смертные даже придумали для подобных уникумов прозвище — ментаты. Не подозревая, что изначально ментатом был любой маг.

И теперь вся тысячелетиями культивируемая мощь, все накопленные знания тонким ручейком текут к своему законному владельцу, вытягиваемые созданными им статуями из всех доступных носителей. Сила сама жаждет вернуться, чувствуя более умелого и сильного мага. Конечно, на подобное понадобится немало времени — возможность статуй весьма ограничена пока что скромными силами Прометея. Но все же это лучше, чем прыгать по всей Элладе, вступая в ненужные схватки со смертными магами и привлекая к себе внимание Олимпа.

Но, как и в любом правиле, здесь тоже были исключения. Не все смертные маги оказались неумехами. Некоторые почувствовали, что их обкрадывают и всполошились. А самые сильные смогли сопротивляться. С такими вопрос придется решить лично. И Прометей даже знал, с кого начать.

* * *

Александр, бессменный глава клана Энкефал, впервые за, наверное, пару тысяч лет, пребывал в абсолютном спокойствии.