Правители Франции XVII-XVIII века

Пока королева-мать безутешно рыдала над телом своего любимца, король распорядился созвать утром 10 марта заседание Королевского совета, куда помимо покойного Мазарини и Анны Австрийской входили восемь министров. Самыми влиятельными из них считались хранитель печатей (министр юстиции), канцлер Пьер Сегье и сюринтендант финансов Николя Фуке.

Собравшиеся в указанный час члены Совета ожидали чего угодно, но только не того, что они услышали. Непривычным для их ушей твердым, даже резким, не предполагавшим дискуссий тоном молодой монарх объявил ошарашенным министрам, что отныне он, Божьей милостью король Людовик XIV, собирается править единолично и не намерен назначать нового первого министра на место умершего Мазарини. «Вы будете помогать мне вашими советами, когда я вас об этом попрошу», — категорично заявил король. Затем он добавил: «Отныне вы не имеете права подписывать какие-либо документы, даже самые незначительные, без моего предварительного одобрения, и вы обязаны ежедневно отчитываться передо мной о своей деятельности…»

Министры покидали заседание в подавленном состоянии и с самыми тревожными предчувствиями. Сегодня они не узнали собственного короля, до сих пор не проявлявшего — так им казалось — никакого интереса к государственным делам и поглощенного исключительно амурными похождениями и охотой.

Именно этот день, 10 марта 1661 года, и можно считать началом фактического царствования Людовика XIV, которого уже современники назовут великим и даже «королем-солнцем».

Будущий «король-солнце» родился 5 сентября 1638 года в Сен-Жермен-ан-Лэ, загородной королевской резиденции, расположенной в нескольких лье к западу от Парижа. К тому времени Франция уже перестала надеяться на появление наследника престола. В самом деле, с тех пор как 24 ноября 1615 года король Франции и Наварры Людовик XIII был обвенчан со своей сверстницей Анной Австрийской, дочерью короля Испании Филиппа III, прошли долгие двадцать два года, но детей в королевском семействе все не было. Французы строили самые фантастические предположения на этот счет — бесплодность королевы, предающейся безнаказанному разврату, противоестественные наклонности короля, предпочитавшего красавице-жене смазливых юношей, и т. д. и т. п. Лишь немногие лица из числа доверенных придворных достоверно знали о ледяной отчужденности, существовавшей между венценосными супругами с первых дней их не задавшегося брака. Каждый из них жил своей жизнью.

Данное обстоятельство не на шутку тревожило первого министра кардинала Ришелье, которому досужая молва приписывала связь с забытой мужем королевой. Кардинал, более всего радевший о государственных интересах, приложил немалые старания, чтобы побудить короля не пренебрегать спальней своей супруги. В конце концов, настаивал министр, речь идет о судьбе династии Бурбонов, о будущем Франции.

По всей видимости, именно настойчивости Ришелье Франция была обязана долгожданным рождением дофина. Для подданных христианнейшего короля это событие поистине было даром небес! Поэтому новорожденный наследник престола получил лестное добавление к своему имени — Луи Богоданный (Louis-Dieudonné). В скором времени, 21 сентября 1640 года, в королевской семье на свет появится еще один мальчик — Филипп, герцог Анжуйский. Спустя двадцать лет, в 1660 году, когда умрет его дядя Гастон, Филипп Анжуйский унаследует его титул и станет именоваться герцогом Орлеанским.

Сочтя свою миссию исполненной, Людовик XIII вновь отдалился от королевы и мало интересовался воспитанием наследника. Он так редко виделся с ним, что ребенок воспринимал его как чужого человека и соответственно реагировал на появление отца. «С глубоким сожалением должен сообщить Вам, — жаловался король 10 сентября 1640 года в письме к Ришелье, — о том глубоком отвращении, которое мой сын питает ко мне… Едва увидев меня, он кричит так, будто его режут. При одном упоминании моего имени он становится пунцовым и заходится в плаче».

Король был убежден, что все дело здесь в происках Анны Австрийской, а не в том, что он видится с сыном от случая к случаю. «Я не могу видеть, — продолжает он жаловаться Ришелье, — как этот дегенеративный ребенок изводит ее своими ласками, все время повторяет ее имя, испытывая отвращение к моему. Я не могу все это выносить и потому прошу Вас, моего лучшего друга в этом мире, дать мне совет, как я должен поступить».

Ришелье настоятельно рекомендует королю чаще видеться с сыном и проводить больше времени с ним и с его матерью. Это должно успокоить двухлетнего малыша и сблизить его с отцом. Людовик XIII прислушался к совету своего министра. Во всяком случае, детские истерики при его появлении прекратились, сменившись обычным задушевно-снисходительным общением отца с сыном. За несколько дней до смерти больной король попросил привести к нему четырехлетнего дофина. Слабеющей рукой погладив сына по голове, отец спросил его:

— Как вас зовут?

— Меня зовут Людовик XIV, папá, — удивленно ответил мальчик.

— Нет, пока еще не так, сын мой, не спешите…