Правители Франции XVII-XVIII века

Для подготовки созыва Генеральных штатов Людовик XVI вновь обратился к нотаблям, вторично собравшимся в Версале в ноябре 1788 года. Центральным вопросом дискуссий на второй (и последней) ассамблее нотаблей стало представительство третьего сословия в Генеральных штатах. Общественное мнение требовало, чтобы третьему сословию было предоставлено двойное представительство, а голосование проводилось не по сословиям, а по числу депутатов. Король пытался возражать, но под мощным напором провинциальных ассамблей 27 декабря 1788 года вынужден был согласиться с этими требованиями.

Открытию Генеральных штатов предшествовало торжественное шествие по Версалю 1200 депутатов от трех сословий, а также напутственная месса, отслуженная в храме св. Людовика 4 мая 1789 года.

Толпа версальцев и приехавших в королевскую резиденцию парижан с любопытством отыскивала среди депутатов известных людей — возвращенного из ссылки герцога Орлеанского, «героя Нового Света» маркиза де Лафайета, скандально известного своими похождениями графа де Мирабо и других героев светской и скандальной хроник. Среди свидетелей этого торжественного шествия находилась и начинающая писательница Жермена де Сталь, дочь Неккера. Она приветствовала депутатов с балкона своего дома. «Вы напрасно радуетесь, мадам, — охладила ее пыл графиня де Монморен, жена министра иностранных дел, наблюдавшая за процессией с соседнего балкона. — Все это приведет к большим несчастьям для Франции и для всех нас».

В тронной речи при открытии Генеральных штатов Людовик XVI предостерег депутатов от «неумеренных нововведений». Выступивший затем генеральный контролер финансов также обманул всеобщие ожидания, постаравшись обойти острые углы. Дальнейшие заседания свелись к спорам о посословном или поименном голосовании. Все испытывали чувства разочарования.

Людовик XVI почти сразу же отстранился от участия в работе Генеральных штатов из-за болезни и последующей смерти (4 июня) старшего сына, семилетнего Луи-Жозефа Французского. Дофином был объявлен четырехлетний Луи-Шарль, герцог Нормандский (будущий Людовик XVII). Король же, убитый горем, уединился в Марли — другой своей резиденции — и под разными предлогами откладывал встречу с делегацией третьего сословия, желавшей получить его согласие на поименное голосование.

В разгар этих споров о том, как голосовать, и при полном бездействии короля палата третьего сословия 17 июня провозгласила себя Национальным собранием, приняв формулу: «Национальное собрание решает и декретирует».

Двор охватила растерянность. Людовик XVI, поощряемый королевой и младшим братом графом д’Артуа, принял решение распустить самопровозглашенное Собрание. Солдаты преградили депутатам путь в Зал малых забав, где заседала палата третьего сословия. Под проливным дождем депутаты начали искать какое-то другое помещение для продолжения работы. В конце концов они нашли пустующий просторный зал, служивший манежем для игры в мяч. Здесь депутаты принесли клятву не расходиться до тех пор, пока не будет «разработана и на прочной основе утверждена конституция королевства».

К депутатам третьего сословия стали присоединяться перебежчики из двух других палат. К 23 июня, когда должно было открыться Королевское заседание, к самопровозглашенному Национальному собранию присоединилась значительная часть депутатов от дворянства и даже от духовенства.

Людовик XVI, явившись на заседание Собрания, объявил о его незаконности, как и о незаконности принимаемых им решений. Одновременно он приказал депутатам разойтись и продолжить работу по своим палатам, после чего покинул зал.

Собрание охватила растерянность. В этот критический момент прозвучало ставшее историческим заявление графа Оноре-Габриеля Рикетти де Мирабо, обращенное к главному церемониймейстеру двора маркизу де Дре-Брезё, потребовавшему немедленно освободить помещение. «Вы, кто не имеет среди нас ни места, ни голоса, ни права говорить, — громогласно объявил Мирабо, — идите к вашему господину и скажите ему, что мы находимся здесь по воле народа и нас нельзя отсюда удалить иначе, как силой штыков». Слова Мирабо вернули Собранию утраченную решимость.

Перед лицом открытого неповиновения третьего сословия, поддержанного частью депутатов от дворянства и духовенства, король вынужден был отступить. Уже 27 июня он приказал представителям первого и второго сословий присоединиться к Национальному собранию, признав тем самым все его постановления от 17 июня. После этого оно изменило название, добавив слово «учредительное», стало именоваться Национальным учредительным собранием и функционировать как законодательный орган.

Была ли одержанная Собранием победа окончательной?