Правители России. XX век

Император чутко вслушивался в многоголосье звуков, разносившихся над Ходынкой, но странно: они вызывали совсем не праздничный отклик в его душе. Скорее наоборот: ощущение щемящей тоски и грядущей опасности овладело им. Николай Александрович помрачнел и насупился. Потом закрыл глаза и забылся. Недобрые предчувствия стали одолевать его: «Пожалуй, впереди отнюдь не праздник жизни, а такие потрясения и катастрофы, в сравнении с которыми даже сегодняшняя померкнет. И я, российский самодержавец, принужден буду царствовать среди этих потрясений?! Да, мой отец счастливо избежал грандиозных катаклизмов, а мне, пожалуй, их не избежать. Неужели впереди новые катастрофы? Катастрофы?! Катастрофы!».

Гремела над Ходынским полем магическая музыка, пророча, предсказывая, пугая.

…Те настроения, которые обуревали императора тогда на Ходынском поле не исчезли, не развеялись со временем. Спустя годы, он признавался: «У меня более чем предчувствие, что я обречен на страшные испытания и что я не буду вознагражден за них на этом свете». И еще: «Сколько раз я применял к себе слова святого Иова, ибо ужасное, чего я ужасаюсь, то и постигло меня, и чего я боялся, то и пришло ко мне».

Напомним: начало его коронационных торжеств, выпало на день памяти св. Иова Многострадального. Кто знает: чего в этом совпадении больше — знамения судьбы или банальной случайности? Молено лишь безошибочно утверждать, что история, наделенная даром изощренного драматурга, отвела ему на своих подмостках роль трагического персонажа. Проклятие Ходынки настигало его везде.

Эпоха царствования Николая II, отмеренная на историческом календаре 23 годами, вобрала в себя «финиш» XIX века и «разбег» ХХ-го. В ней четко выделяется первое десятилетие как период классического самодержавного правления. Все последующие годы явились различными ступенями и этапами отхода от безраздельного самодержавия. Своеобразным российским феноменом такого отхода стала думская монархия, оформившаяся после создания Государственной Думы, учрежденной царским Манифестом 17 октября 1905 года.

Нельзя не сказать и еще об одном весомом факторе, придавшем особую специфику последнему десятилетию правления Николая II. Это — фактор воздействия на ход принятия решений со стороны Г. Е. Распутина, посещавшего царский дворец с 1907 года. Семнадцатого декабря 1916 года Распутин был убит в Петербурге во дворе дворца князя Феликса Юсупова. Кстати, среди его убийц — двоюродный брат Николая II великий князь Дмитрий Павлович.

Известно, что Распутин внушал императору и императрице: его гибель повлечет неизбежно и их уход из жизни. Можно гадать, было ли его предсказание только глубоко продуманным вариантом самозащиты. Однако не подлежит сомнению, что сам Распутин бесспорно рассматривался царской семьей как своеобразный фактор своей самозащиты. Воспитатель царских детей П. А. Жильяр свидетельствовал, что после гибели Распутина императрица особенно стала опасаться за судьбу сына, цесаревича Алексея: «Несмотря на все ее усилия держаться, видно было, как сильно она страдает… Единственный человек, который мог спасти ее сына, был убит… Началось ожидание, ожидание неизбежного».

В декабре 1916-го мистическая мелодия Ходынского поля прозвучала вновь. Предчувствие обреченности снова ворвалось в жизнь императора и его семьи.

Не знаю, кто сможет ответить на вопрос: есть ли своя мистика у истории? Спор об этом, разумеется, уместен, но то, что Николай II был одной из самых мистических фигур среди правителей России, понятно для многих.

В биографии Николая II особое место занимают последние месяцы его жизни. Они насыщены событиями, связанными с превращением императора в рядового гражданина России, а затем — и в невольника, отправленного подальше от столицы. Приведем краткую хронику последних 16 месяцев жизни Николая Романова. Только скупые факты.

Двадцать восьмого февраля 1917 года Николай II, пытаясь повлиять на события Февральской революции в Петрограде, отправился из своей Могилевской Ставки в Царское Село. На следующий день он прибыл в Псков, где вынужден был 2 марта в 23 часа 40 минут подписать в железнодорожном вагоне отречение от престола.

Шестого марта Временное правительство приняло решение об аресте Николая Александровича и Александры Федоровны. После пребывания в Царском Селе они вместе с детьми были в последний день июля отправлены в Тобольск, куда прибыли 6 августа.

Семнадцатого апреля следующего 1918 года началось пребывание под стражей царской семьи в Екатеринбурге. Там в доме, принадлежавшем горному инженеру Ипатьеву, Николай Александрович, Александра Федоровна, их дети и четверо приближенных были расстреляны местными властями в ночь с 3 на 4 июля (с 16-го на 17-е по новому стилю). Тела расстрелянных были тайно захоронены в окрестностях Екатеринбурга.