Правительница Д'Хары (СИ)

— Цирилла, угомонись. Ему здесь не больше восемнадцати, — осадила она сестру подчёркнуто бесстрастным тоном, да ещё и так, будто именно она была старшей из них двоих. Воспитание Кэлен не позволяло ей проявлять эмоции, но Цирилла, всю свою жизнь блиставшая на всевозможных светских приёмах, куда не было дороги серьезным и сосредоточенным на долге одарённым, имела склонность к преувеличенным реакциям. Это вовсе не значило, что она была экзальтированной дурочкой, как и безразличная маска Матери-Исповедницы не была показателем того, что Кэлен вовсе не испытывала эмоции.

— Ты ревнуешь, младшенькая? — бессовестно подначивала королева сестру. У правительницы Галеи не было наследника, как не было и мужа, который мог дать ей этого наследника, и это даже было поводом для распрей среди повелителей стран альянса. Королева же нагло пользовалась преимуществами, которые ей давала свободная от давивших на нее мужчин жизнь, ведя смелую политику. Влияние брата не считалось, поскольку Гарольд Амнелл, среди них двоих, был тем, кто взял на себя ответственность за грубую силу. Брат Цириллы и Кэлен предпочитал быт среди солдатских палаток и костров скучным заседаниям и политическим интригам.

Отсмеявшись, Цирилла, посерьёзнев, отметила:

— Я вижу, у вас не все гладко. Не возражаешь против приватной беседы в кабинете? — Королева Цирилла направилась к выходу из галереи.

— Полагаю, ты приехала сюда не для того, чтобы мы молча смотрели друг на друга.

— Ты, как всегда, права.

Когда они достигли покоев Цириллы, к которым прилегал её небольшой кабинет для приватных аудиенций, королева подошла к столику с резными позолоченными ножками и расписной столешницей, располагавшемуся между двумя креслами песочного цвета, и подняла с него какой-то одинокий документ.

— Кэлен, — голос Её Величества совсем не понравился Матери-Исповеднице, — личный разговор откладывается. Тебе стоит это увидеть.

Мать-Исповедница сорвалась с места и стремительно подошла к своей сестре. Мурашки уже бегали по всему ее телу. И неспроста: свадьба Магистра Рала и Матери-Исповедницы была назначена на завтрашний день, и в этот же день планировалось составление и подписание документа, регулировавшего условия вхождения стран коалиции в состав Д’Харианской Империи. По крайней мере, таков был изначальный план и таков был договор Ричарда и Кэлен. Но, если прямо сейчас Мать-Исповедница взяла из рук королевы Галеи не условия вступления в коалицию, то что, во имя добрых духов, это вообще могло быть? Кэлен вчиталась в условия и почувствовала, каких великих усилий ей стоило не скомкать этот документ своими собственными руками. Ох, как жаль, что она не мужчина и не волшебник, чтобы спалить этот листок хорошей порцией волшебного огня!

Пока многочисленная свита королевы Галеи толпилась в дверях, Бердина и Рикка мрачно пытались продраться сквозь её плотные ряды, откровенно заявляя, что плевать они хотели на безопасность королевы. Между ними и Матерью-Исповедницей не должно быть препятствий. Вообще.

Кэлен, чувствовавшая, как в ее висках глухо стучало ее же бешено бьющееся сердце, начала читать вслух. Ее голос дрожал, медленно наполняемый жгучей яростью:

— Страны, присоединяющиеся к Д’Харианской Империи на добровольной основе, обязаны передать свои армии в подчинение главнокомандующему д’харианской армии в течение нескольких недель. Они также обязаны признать власть дома Ралов над вверенными им землями единственно законной, а свою — номинальной.

Бердина присвистнула, тряхнув темной косой. Кэлен, едва соображающая от злости и ненависти, обжигавших ее легкие изнутри, продолжила:

— Завоёванные Д’Харианской Империей государства обязаны выплачивать налог, превышающий общепринятый в пятикратном размере, в течение тридцати лет, в то время как страны, принявшие нейтралитет или выбравшие сторону Имперского Ордена, признаются врагами Империи. Лишь страны, добровольно подписавшие сие соглашение, имеют право занять своё место в Совете, который начнёт формирование с завтрашнего дня; на ведение свободной торговли внутри Империи, а также на защиту со стороны д’харианской армии в случае нарушения их суверенитета.

Кэлен швырнула бумагу на стол и развернулась. Если бы ее магию можно было видеть, всякий бы узрел, как над ее кожей летали смертельно опасные молнии. Даже морд-сит не рискнули остановить разъярённую Мать-Исповедницу, что уж говорить о свите Цириллы, мгновенно расступившейся, словно стадо напуганных овец. Телохранительницы развернулись на каблуках и направились вслед за Кэлен, как и королева Галеи. Всем было известно, на кого Мать-Исповедница хотела выплеснуть свой гнев, и все желали знать, чем это закончится.