Правительница Д'Хары (СИ)

— Ну так что, мы идем? Я не собираюсь пропускать ужин, — морд-сит выслала свою кобылу вперед, намереваясь занять место во главе, как она делала до этого. Но ее покладистая лошадь впервые проявила норов, отказываясь идти.

Морд-сит была удивлена ее поведению, но отказываться от своих намерений не стала. Будь под ее рукой хотя бы самый небольшой прутик, Ричард был уверен, она бы уже подстегнула кобылу несколько ощутимее, но, покидая дворец, морд-сит и не подумала, что ее лошадь могла проявить характер в таком ключе. Это и правда было удивительно.

Вся умиротворенность Ричарда сошла на нет, когда его собственный благовоспитанный конь, как и конь Томаса, внезапно решил круто развернуться на девяносто градусов, стоя на задних ногах. Совершенно бессознательно, лорд Рал перехватил оба повода в одну руку, а второй коснулся рукояти меча. Он стиснул челюсти от негодования, когда его тело не ощутило знакомую пульсацию магического гнева, так приятно бегавшую по венам, стоило ему взять в руки Меч Истины. Но, магический или обычный, меч помог ему вновь сконцентрироваться и вовремя среагировать, когда прямо на их глазах случилось нечто, вовсе не характерное не то что для Эйдиндрила, а вообще для любого места с подобным ландшафтом.

По полю, прямо перед ними, по самой земле, начала расползаться трещина. Конь Ричарда невиданным для выездки движением отскочил вбок, а лошади Томаса и Бердины, находившиеся от угрозы на менее опасном расстоянии, просто отошли на несколько шагов. Трещина продолжала распространяться в длину с характерным гулом, разрывая само земляное полотно. Ричард не видел, насколько длинной она стала, поскольку тому препятствовала высокая трава, но, к счастью, в ширину она разошлась лишь одним слабым, пульсирующим движением, увеличившим ее еще на два фута. После этого гул прекратился, и все поле будто замерло.

Мертвенную тишину нарушил женский голос:

— Если это не магия, то пусть сам Владетель укусит меня за… — послышалось проклятие от морд-сит, которое пришлось прервать.

— Едем направо вдоль трещины, — скомандовал Ричард, разворачивая своего коня. Так или иначе, он был намерен объехать ее как можно скорее.

— Быстрее будет перепрыгнуть, — громко возразил Томас, подбирая поводья и стараясь успокоить своего коня. Но, стоит отметить, что он — жеребец, не Томас — вел себя довольно прилично.

— Пока ты возьмешь разгон хотя бы в три темпа галопа, она может разрастись и разверзнуться прямо под твоими ногами! — Ричард уже выслал своего коня, не желая выслушивать никаких возражений. У Бердины и Томаса не оставалось иного выбора, кроме как последовать за ним.

Ричард следовал на безопасном расстоянии от трещины, но все еще достаточно близко, чтобы видеть ее границы. Он знал: кто бы ни поставил перед ними эту преграду, этот кто-то находился в том самом лесу, и Ричард был намерен играть не по его правилам, а по своим.

Вскоре Искатель увидел впереди себя клочок земли, по которому трещина еще не прочертила свою линию, и в нем загорелась надежда. Как никогда до этого, он выслал своего коня вперед, чтобы как можно скорее обойти эту смертельную преграду.

Искатель подобрал оба повода и немного отвел левую руку, готовясь к повороту, и то же самое сделали морд-сит и Исповедник.

Но, будто по чьей-то злой воле, за какую-то секунду до того, как Ричард успел отвести нужную руку до начала поворота, трещина вновь начала разрастаться. Теперь ее ширина достигала не жалких пяти метров, а всех двадцати, и ее края начали осыпаться прямо под ногами тройки коней.

— Разворачиваемся! Быстро, быстро!

Безо всякого промедления, синхронно, они выполнили его команду и последовали наравне. Ричарду впервые пришлось побеспокоиться о том, что кобыла Бердины не сможет бежать с ними нога в ногу, но страх подстегивал животное настолько сильно, что его ноги обрели просто немыслимую силу.

Как бы то ни было, в лесу вряд ли было безопаснее, чем в поле, но выбора не было. Роскошь сомнения разбилась о скалы действительности.

***

— Леса?! Как это понимать — в леса?! — едва ли не взвизгнул мужчина, стоявший лицом к лицу с одним из д’харианцев, наводнивших город в этом году.

Сегодня этот самый каноничный д’харианец, как и во все остальные дни, выглядел подобно легенде, сошедшей со страниц какой-нибудь древней книги с ссохшимися желтоватыми страницами: облаченный в свои внушительные доспехи, высокий мужчина с короткими волосами, шрамом поперек щеки и тяжелым мечом наперевес, он вызывал благоговейный страх у каждого, кто смотрел на него.