Правительница Д'Хары (СИ)

Женщины вышли на лестницу, ведущую на первый этаж. Они едва успели разминуться с толпой беззаботных весело галдящих детей, как вдруг чуть не столкнулись с их родителями, которые без излишнего придворного такта практически бежали за своими отпрысками.

В самом низу лестницы, которая спускалась в Большой тронный зал, Кэлен увидела Цириллу. Та стояла, положив руку на подлокотник резного кресла, стоявшего с левой стороны — кресла Кэлен. Исповедница улыбнулась, узнав эти знакомые ей локоны цвета ржаного колоса, которые сейчас были прикрыты дорожным плащом. Из-под длинной накидки виднелись широкие рукава черного с серебряной вышивкой платья, которое сразу бросалось в глаза своей простотой и изысканностью.

Женщина, увидев сводную сестру, раскрыла приветственные объятия. Кэлен спешно подошла к ней и, получив по поцелую в каждую щеку, угодила прямо в руки родственницы.

— Кэлен, о духи, как ты изменилась! — Цирилла наконец отпустила Мать-Исповедницу и, отойдя на расстояние вытянутых рук, ласково и покровительственно улыбнулась. — Белые платья тебе всегда к лицу.

Кэлен, которая была искренне рада ее появлению, теперь сама заключила сестру в объятия, оценивая странную ее худобу.

— Я очень рада тебя видеть.

— И я тебя. И Вас, Госпожа Кара, тоже. — Цирилла дружелюбно и практически по-сестрински кивнула Каре. Морд-сит очень хорошо относилась к королеве Галеи, поскольку та была с Кэлен первые дни ее болезни. Она чувствовала, что этому человеку можно доверять, и относилась к ней практически как к равной.

— Я боялась, что ты не приедешь из-за этого ужасного бурана.

Кэлен взяла сестру под локоть, ведя ту к лестнице. Цирилла промолчала в ответ на эту реплику, просто одарив ее странно печальным взглядом и такой же улыбкой, так сильно не подходящим ее ярким волосам и обычно жизнерадостному лицу.

Исповедница заподозрила неладное, и это чувство хорошо соотносилось с тем, что происходило с ней весь этот такой же неладный день.

Цирилла спросила, который сейчас час, и Кара неопределенно покачала головой. Кэлен напряглась и подсчитала, что время клонится уже к ночи, и королева прибыла к самому концу второго дня. Цирилла кивнула, немного неопределенно поглядывая то на Кэлен, то на Кару. Морд-сит подметила это ее поведение и, на удивление Кэлен, спросила:

— Что-то случилось?

— Не думаю. — Цирилла из радостно-оживленного окончательно ушла в состояние мрачного сосредоточения. — Ты не оставишь нас с Кэлен наедине, Кара?

Морд-сит на мгновение поколебалась, но, получив утвердительный кивок от Кэлен, оставила их и направилась в зал к Ричарду. Исповедница настороженно поглядывала на родственницу, выискивая причины ее мрачного настроения.

— Ты не хочешь заглянуть на празднование? Я думаю, что вы с Гарольдом тоже давно не общались, как брат и сестра.

— Нет, нет, — в замечательных изумрудных глазах, таких же, как у Кэлен, сверкнула искра трудно скрываемой боли, которой кто-то, помимо Кэлен, мог и не заметить, — я уже успела поговорить с ним.

— Цирилла, — Кэлен всерьез насторожилась, — что с тобой? Тебе нехорошо?

— Нет, нет, не волнуйся обо мне, — женщина слабо улыбнулась ей, —тебе сначала нужно пойти в зал, и вместе с Ричардом закрыть церемонию, верно? После этого я выполню то, о чем ты меня просила.

По традиции, перед брачной ночью рядом невестой должна была остаться ближайшая родственница, которая уже находилась замужем. Именно она готовила девушку к полноправному вступлению в замужество, используя собственный опыт; но поскольку Цирилла была единственной родственницей женского пола, которая осталась у Кэлен, именно она должна была готовить Исповедницу к брачной ночи.

Кэлен кивнула, и, попросив служанок, стоявших в ближайшем конце коридора показать королеве ее покои, пошла в зал. Она беспокойно оглянулась на Цириллу, но не заметила ничего выбивавшегося из общей картины и продолжила путь, пока ее виски стискивало непонятное, леденящее чувство.

Как только Исповедница скрылась за тяжелыми дубовыми дверьми, королева потеряла равновесие и тяжело оперлась руками о стену.

***

Никки рассеяно перебирала мысли в собственной голове. Она чувствовала себе чем-то средним между загнанным в тупик животным и грозовой тучей — сложное сочетание, но именно оно могло описать все внутреннее состояние колдуньи. Весь окружающий мир давил на нее и звенел, переливался всеми красками и оглушал. Именно это состояние было присуще ей тогда, когда она находилась в Долине Заблудших, рядом с сестрами Света или Тьмы, совершавшими обряд — то есть в местах с большим количеством магической энергии.

Такой мощный дар, как тот, которым обладала Никки, был способен привлекать к себе энергию других даров, раскрывать ее и указывать на нее. Именно поэтому колдунья чувствовала приближение других одаренных за несколько десятков футов. Нынешнее скопление магической энергии показалось Никки равным тому, что излучалось бы в комнате, полной одаренных людей.