Правительницы России

А случилось так, что в это же самое время Екатерина I решила, что герцогом Курляндии должен стать Меншиков, который и отправился в Ригу с внушительным кавалерийским отрядом. В Митаву же для переговоров с сеймом поехал и Василий Лукич Долгоруков — влиятельный член Верховного Тайного совета и опытный дипломат.

Вскоре в Митаву прибыл и Меншиков, где встретился со своим соперником на курляндский трон.

Желая сразу же поставить Морица на место, Меншиков первым делом спросил:

   — А кто ваши родители?

Мориц ответил вопросом на вопрос:

   — А кем были ваши?

Курляндское дело кончилось в конце концов ничем для обоих соискателей. Причём Мориц потерпел двойное фиаско — он не только лишился перспективы завладеть троном, но и получил отказ в своих матримониальных намерениях. Последнее же обстоятельство связано было с комическим эпизодом, более смахивающим на фарс.

...Дело было в том, что Мориц поселился во дворце своей невесты, в одном из его крыльев. Ожидая благополучного исхода сватовства, пылкий кавалер не оставлял без внимания и молодых придворных красавиц. Одной из его пассий оказалась фрейлина Анны Ивановны, которую граф Саксонский среди ночи пошёл провожать домой. Это случилось зимой, во дворе замка лежал глубокий снег, и Мориц понёс любовницу на руках. Внезапно он обо что-то споткнулся, поскользнулся и упал, выронив фрейлину в снег. И вдруг услышал пронзительные женские крики. Это кричали испуганная фрейлина и ещё кто-то другой. Оказалось, что Мориц упал, споткнувшись о спящую пьяную кухарку с чёрной дворцовой кухни, где готовили для конюхов, кучеров и младших слуг. Пьяница лежала на снегу, и Мориц, не заметив её в темноте, запнулся, упал и уронил на неё свою любовницу. Обе женщины, страшно испугавшись, стали пронзительно кричать. Во дворце возник переполох, проснулись все его обитатели и в их числе Анна Ивановна, получившая очевидное доказательство того, каков её жених.

Понимая, что ситуация сложилась весьма для него неблагоприятная, Мориц всё же проявил упорство и остался в Митаве, пока туда не пришли четыре русских полка под командованием генерала Ласи. Мориц бежал, на рыбацкой лодке переправился через реку Лиелупа и затем добрался до Данцига.

Так завершилось очередное неудачное сватовство Анны Ивановны.

После этого отвергнутая невеста зачастила в Петербург, где, как мы уже знаем, оказалась совершенно своей среди тех, кто окружал Екатерину I. Но смерть первой императрицы круто изменила ситуацию.

Император Пётр II

Когда Екатерина умерла, внуку Петра I великому князю Петру Алексеевичу шёл тринадцатый год. Он был мягок душой, красив, достаточно развит и весьма неглуп для своих лет, напоминая покойную мать — Софью-Шарлотту Вольфенбюттельскую. С самого начала своего неожиданного воцарения двенадцатилетний мальчик попал в очень непростую ситуацию, ибо кроме него претенденткой на трон могла оказаться и восемнадцатилетняя дочь Петра I и Екатерины I Елизавета Петровна — его родная тётка.

Сторонники Елизаветы стали прочить ей в мужья всё того же вечного жениха — Морица Саксонского. Сторонники же Петра II сватали ребёнка-императора за дочь Меншикова — Марию.

Желание двора примирить две партии породило фантастический проект женитьбы Петра Алексеевича и Елизаветы Петровны — племянника и тётки, но ему не удалось осуществиться: Меншиков увёз Петра к себе во дворец и там сосватал его со своей дочерью — несостоявшейся супругой Петра Сапеги.

12 мая, когда тело Екатерины ещё не было погребено, Пётр II возвёл Меншикова в звание генералиссимуса, дав ему очевидное преимущество перед пятью жившими и действовавшими в ту пору фельдмаршалами. 16 мая Екатерину похоронили, а уже через неделю во дворце Меншикова на Васильевском острове была необычайно пышно отпразднована помолвка Петра II и Марии. Меншикову эта великая удача нс вскружила голову, и он демонстративно протянул руку примирения и дружбы ненавидевшим его Голицыным и Долгоруковым. После этого враждебными ему осталась лишь Анна Петровна и её муж — Голштинский герцог Карл, но и от них вскоре избавился умный и ловкий генералиссимус: он пообещал супругам миллион флоринов и, выдав им для начала всего сто сорок тысяч, отправил Анну и Карла в Голштинию. Им была обещана ежегодная пенсия в сто тысяч флоринов и поддержка России в деле присоединения к Голштинии соседнего Шлезвига. 25 июля 1727 года герцогская чета отплыла из Петербурга в Киль, сопровождаемая небольшой группой придворных, среди которых были и люди, близкие к российской императорской фамилии.