Правительницы России

Как это бывало и прежде, Ермолов оказался не единственным претендентом на сердце императрицы. Прежде чем он попал в «случай», ему пришлось провести нелёгкую борьбу с другими соперниками. Наиболее серьёзным его конкурентом оказался князь Павел Михайлович Дашков, сын Екатерины Романовны Дашковой. Ему исполнилось тогда 22 года, он был хорош собой, получил прекрасное образование, окончив Эдинбургский университет в Шотландии со степенью магистра искусств.

Пока Дашков учился в Эдинбурге, ему шли чины по военной службе, и потому, возвратившись в Россию, он стал капитан-поручиком гвардии и в этом чине оказался адъютантом Потёмкина. В 1783 году он стал полковником, через два года вернулся в свите светлейшего в Петербург и был представлен императрице на соискание чина флигель-адъютанта. Говорили, что молодой князь понравился Екатерине, но назначение Дашкова флигель-адъютантом не состоялось из-за его скандальной скоропалительной женитьбы на купеческой дочке, девице Алферьевой, которую княгиня Дашкова не желала видеть до конца своих дней.

Зато взошла звезда ровесника Дашкова, тоже адъютанта Потёмкина, Александра Петровича Ермолова. Потёмкин специально устроил праздник, чтобы познакомить Ермолова с императрицей. Праздник удался на славу — адъютант светлейшего стал флигель-адъютантом императрицы и вскоре переехал в давно уже пустующие покои фаворитов.

Ермолов оставил о себе хорошую память. Он помогал всем, кому только мог, если был убеждён, что перед ним — достойный человек. Императрица могла полагаться на его рекомендации, ибо он был умён, умел правильно оценивать людей и никогда не ходатайствовал за тех, кого лично не знал или же знал с плохой стороны. Кроме того, он был необычайно правдив и искренен, и это-то и погубило его.

Причиной тому был следующий эпизод.

После покорения Крыма хан Сабин-Гирей должен был получать от Потёмкина крупные суммы, оговорённые государственным договором, но светлейший задерживал эти выплаты и несколько лет ничего не платил хану. Тогда Гирей обратился за помощью к Ермолову, тот обо всём рассказал Екатерине, а императрица вскоре же высказала своё неудовольствие Потёмкину. Светлейшему не составило труда вычислить изменника, и он поставил вопрос ребром: «Или я, или он». Екатерина, поколебавшись, склонилась, как и прежде, на сторону идола, и в июне 1786 года попросила передать Ермолову, что она разрешает ему уехать на три года за границу.

Александр Петрович немедленно покинул Петергоф, где произошло всё это, и с рекомендательными письмами секретаря императрицы Александра Андреевича Безбородко уехал в Германию и Италию. Везде, где он появлялся, Ермолов вёл себя необычайно скромно, чем поражал и российских резидентов в итальянских и германских государствах, и граждан этих государств. Столь же скромно вёл он себя и возвратившись в Россию. Ермолов переехал из Петербурга в Москву, где его ожидал тёплый и радушный приём, ибо у бывшего фаворита и здесь не оказалось врагов или завистников.

За время фавора, продолжавшегося год и четыре месяца, Ермолов получил два поместья, стоившие 400 тысяч рублей, а также 450 тысяч наличными в виде единовременных выплат, пенсии и жалованья. Утратив благосклонность Екатерины, Ермолов уехал в Австрию, где купил богатое и прибыльное поместье Фросдорф, неподалёку от столицы империи, и превратил его затем в одну из самых привлекательных загородных усадеб, расположенных около Вены. Возвратившись ненадолго из-за границы, Александр Петрович женился на княжне Елизавете Михайловне Голицыной и стал впоследствии отцом трёх сыновей — Петра, Михаила и Фёдора, ничем, впрочем, не отличившихся. Да и сам он тоже более не желал привлекать к себе ничьего внимания, так как решил навсегда оставить Россию и поселиться во Фросдорфе. Там он и умер в 1836 году восьмидесяти двух лет от роду.