Правительницы России

И с удивлением обнаружила, что и невестка тоже протянула к ней руки и стала что-то говорить, но Наталья Демьяновна, хоть и сохранила отменный слух, ничего не слышала, кроме собственного голоса, и в растерянности поглядев налево и направо, заметила, что возле небольшой двери, которую, войдя в зал, она и не разглядела, стоит её Алёшенька, а рядом с ним несказанной красы барыня. Они стояли, держась за руки, и тихонько смеялись. А потом подошли к ней, и краса-барыня подняла её с колен, обняла и поцеловала. А Алёшенька, улыбаясь, сказал:

   — То зеркало такое, мама, от пола до потолка.

И Наталья Демьяновна всё сразу поняла. Умная была женщина, просто никогда не думала, что зеркало может быть таким большим — во всю стену.

А с Лизанькой они поладили сразу и любили друг друга всю жизнь, потому что много общего оказалось в характерах и нравах деревенской шинкарки и императрицы Всея Руси.

И всё же венчание с Разумовским династических проблем не разрешало: он не мог быть наследником трона, да и сам совершенно не хотел этого. И посему 7 ноября 1742 года Карл-Пётр-Ульрих, принявший православие и ставший Петром Фёдоровичем, был объявлен «Великим князем, с титулом Его Императорского Высочества и наследником престола».

А вслед за тем Елизавета Петровна решила женить племянника, и её выбор окончательно остановился на четырнадцатилетней принцессе Софии-Августе-Фредерике Ангальт-Цербстской.

Принцесса Фике

Девочка была умна, красива и получила хорошее образование. И, что весьма немаловажно, провела несколько лет в Берлине, при дворе прусского короля Фридриха II, вошедшего в историю под именем Великого.

Будущая императрица России родилась 21 апреля 1729 года в Штетине в семье тридцативосьмилетнего генерал-майора прусской армии, владетельного князя Христиана-Августа Ангальт-Цербстского. Матерью девочки была семнадцатилетняя жена генерала Иоганна-Елизавета, происходившая из княжеской фамилии Гольштейн-Готторпов.

Существовала версия, что подлинным отцом будущей Екатерины II был один из сотрудников русского посольства в Париже Иван Иванович Бецкой, по другой версии, отцом называли самого прусского короля Фридриха Великого.

Возникли эти слухи из-за того, что Екатерина была очень похожа на Бецкого. Что же касается Фридриха, то его «отцовство» выводили из особо дружеских и доверительных отношений прусского короля с матерью Екатерины, доводившейся ему двоюродной сестрой.

Такое переплетение генеалогических линий неудивительно: правящие дома Западной Европы находились в столь тесном и многолетнем матримониальном общении, что практически все члены этих домов были родственниками. Кровосмесительные браки были в то время не редкость, однако серьёзные историки версию об отцовстве Фридриха достоверной всё-таки не признают.

Девочка получила имена в честь трёх её тёток: София-Августа-Фредерика, а называли её — Фике — уменьшительным словом от первого имени. Фике была хороша собой, стройна, отменно трудолюбива, обладала весёлым нравом, добрым сердцем и великолепной памятью.

Однажды, в начале 40-х годов, маленькая София вместе с матерью приехала в гости к герцогине Брауншвейгской, у которой в то время гостила принцесса Марианна Бевернская и несколько священников. Один из них, некто Менгден, славился как прорицатель. Взглянув на принцессу Бевернскую, он не сказал ничего об ожидавшем её будущем. Зато посмотрев на Софию Ангальт-Цербстскую, заявил: «На лбу вашей дочери вижу короны, по крайней мере три».

Фике учили французскому и немецкому языкам, танцам, истории и географии, музыке и чистописанию. Она училась легко и быстро схватывала всё, чему её обучали. Когда ей было десять лет, девочку привезли в столицу Любекского княжества город Эйтин, и там при дворе местного епископа она впервые встретилась с одиннадцатилетним Голштинским принцем Петром-Ульрихом, будущим её мужем и российским императором.

А просватали её за Петра-Ульриха в 1743 году, когда он жил уже в Петербурге и официально был объявлен наследником российского престола. Немало способствовал этому сватовству давний доброхот княгини Иоганны-Елизаветы Фридрих Великий. 30 декабря 1743 года он писал матери будущей императрицы: «Я не хочу дольше скрывать от Вас, что вследствие уважения, питаемого мною к Вам и к принцессе, Вашей дочери, я всегда желал доставить ей необычное счастье, и у меня явилась мысль, нельзя ли соединить её с её троюродным братом, русским великим князем. Я приказал хлопотать об этом в глубочайшем секрете». Далее Фридрих советовал княгине ехать в Россию без мужа, не говоря никому ни одного слова об истинной цели поездки... По приезде в Москву княгине Иоганне-Елизавете следовало сказать, что эта поездка предпринята единственно для того, чтобы поблагодарить Елизавету Петровну за её милости к Голштинскому дому.