Правление волков

Николай не знал, на кого может положиться. У него были сторонники среди первых семей Равки, но многие выступали против его реформ. Большая часть знати Западной Равки были бы счастливы, если бы его свергли, особенно если при этом им удалось бы отделиться. Но после предательства фьерданцев и попытки вторжения он надеялся, что друзей среди них у него прибавится. Николай был популярен среди простых людей, но их здесь не было. И их голоса в этом зале веса не имели.

«Не совсем так», – пришла в голову мысль. Огромная толпа народа заполнила площадь перед ратушей, и он мог слышать их отдаленные выкрики, пусть даже разобрать, о чем они кричат, было трудно из-за закрытых ставней.

Его переполняла удивительная легкость. Сохранит или нет он равкианский трон, казалось несущественным теперь, когда он мог увидеть свою страну и свой народ свободными. Он не был знаком с Демидовым, но тот мог оказаться не самым худшим кандидатом, особенно когда у Зои было достаточно силы, чтобы бороться с влиянием Апрата. Она могла бы исполнять роль советника и при маленьком Ланцове, чтобы тот мог противостоять Фьерде. А еще чтобы помогать ему избегать всяких нелепых и странных ситуаций и поступков. По сути, ее новая роль ничем бы не отличалась от нынешней.

А Николай? Он будет изгнан. Демидов ни за что не разрешит ему стать одним из членов совета. Ему не позволят закончить свои эксперименты в Лазлайоне, так же, как и занимать какие-либо посты в правительстве. Возможно, это подарит ему определенную свободу. Он мог бы вернуться в море. Мог бы снова стать Штурмхондом и объединиться с легендарным Призраком, наводить ужас на работорговцев, стать бичом… чего-нибудь. Все это звучало весьма разумно и даже волнующе, если забыть о том, что ему придется покинуть женщину, сидящую сейчас рядом с ним.

Пол зала приемов тоже был уставлен скамьями, такими же, как наверху. Но никто не садился. Все стояли – земенцы, равкианцы, фьерданцы, керчийцы – под стеклянным куполом, лицом к лицу, словно собирались танцевать.

Земенский посол выступил вперед.

– Обе страны подготовили свой перечень условий для заключения мира. Слово предоставляется Его Светлейшему Королевскому Величеству Николаю Ланцову, королю Равки.

Николаю с лихвой хватило этой помпезности, поэтому в своей речи он решил обойтись без нее.

– Я ознакомился с вашим списком условий, коммандер Брум. Они абсурдны. Думаю, это умышленный шаг, потому что вы не желаете заключать мир.

– А почему мы должны его желать? – парировал Брум. Похоже, он тоже решил не утруждать себя куртуазностью.

– Это было бы весьма разумным решением, учитывая, насколько разгромное поражение вы сегодня потерпели. – Николай повернулся к Зое. – Очень странно. Он знает, что они проиграли?

Брум рубанул воздух рукой, выражая несогласие.

– Битва – еще не война, а я не верю в то, что у Равки хватит сил продолжать эту войну. Если бы это было не так, вы бы использовали свое преимущество, а не соглашались на перемирие.

Увы, это так.

– Неужели вы так жаждете снова увидеть, как проливается кровь?

– Я жажду защитить суверенность Фьерды от ведьм и демонов, а также от тех, кто извращает и разрушает труды Джеля. Мы все стали свидетелями того, как вы превратились в монстра прямо на поле боя.

– Я – одновременно и человек, и монстр. Думаю, вам это тоже хорошо знакомо.

– А это создание, – Брум указал на Зою, – Грозовая ведьма, или каким еще воплощением скверны она стала. Ни у кого не должно быть такой силы.

– Могу поспорить, то же самое говорили о первом человеке, взявшем в руки ружье.

Со скамей донесся ропот. Николаю хотелось надеяться, что одобрительный. «Я не окончательно потерял их». Какие бы сообщения о демонах ни доходили до его соотечественников, король, который стоял сейчас перед ними в начищенных до блеска сапогах и с золочеными эполетами, был до кончиков ногтей цивилизованным правителем.

– Вы можете разглагольствовать сколько угодно, – заявил Брум. – Но от этого не изменится ни то, что у вас почти нет армии, ни то, что перевес на нашей стороне.

– Простите мою бестактность, – вмешался Хайрем Шенк, керчийский посол, который когда-то распивал с князем Крыгиным его великолепное вино, а потом отказал Равке в помощи. – Но можете ли вы вообще говорить от имени Равки, Николай… кто бы вы ни были?

Зал дружно ахнул. Это был вовсе не тот вежливый намек на происхождение Николая, которого все ожидали. Это было неприкрытое оскорбление – месть за то, что Равка помогла земенцам сохранить их торговые пути и передала Керчии технологию, которая теперь ничего не стоила.

Но Николай лишь улыбнулся.

– Я – тот человек, который все еще носит корону с двуглавым орлом, и тот демон, который только что разгромил врагов на поле боя. Обращайтесь, если снова понадобится освежить вашу память.

Но Брум уже ухватился за предложенный шанс.

– Мы отказываемся признавать этого бастарда, самозванного короля правителем Равки. Он не может выступать от имени своей страны, если не имеет никаких прав на ее трон.