Правление волков

– Мне жаль, – сказала Зоя, хоть это и было не совсем правдой. Ей хотелось бы присутствовать ради Жени, но большую часть жизни она обходила стороной подобные события, не будучи уверенной, что там ей место. Лучше всего ей было во время очередного важного задания, а не в украшенной розами церкви, где звучат клятвы в вечной любви.

– Я прощаю тебя, – сказала Женя. – Почти. Гости должны любоваться невестой, а не роскошной Зоей Назяленской. Только позаботься о нашей девочке. Мне ненавистна сама мысль о том, что Дарклинг снова приблизится к Алине.

– И мне тоже.

– Я надеялась, нам не придется рассказывать ей о его возвращении.

– Что мы успеем закопать его в землю и она никогда ничего не узнает?

Женя усмехнулась.

– Я бы ни за что не стала закапывать его. Кто знает, что потом вырастет на этом месте?

– Вовсе не обязательно, что он переживет эту поездку, – задумчиво сказала Зоя. – Всякое может случиться.

– А ты бы убила его за себя или за меня?

– Честно сказать, я уже точно и не знаю.

Женя чуть вздрогнула.

– Я рада, что его не будет здесь. Пусть и недолго. Невыносимо знать, что он в нашем доме.

Наш дом. Значит, вот чем стало теперь это место? Вот что они из него сделали?

– Его должны судить, – вмешался Давид.

Женя наморщила нос.

– А может, его нужно сжечь на костре, по фьерданскому обычаю, и развеять прах над морем. Я – чудовище, раз так говорю.

– Нет, – отрезала Зоя. – Как любит напоминать мне король, все мы люди. А ты… Когда я оглядываюсь назад, мне ненавистна мысль, какой легкой мишенью для манипулятора я была.

– Жаждущая признания и полная гордыни?

Зоя скривилась.

– Все было настолько очевидно?

Женя взяла Зою под руку и положила ей голову на плечо. Зоя постаралась не напрягаться. Ей была непривычна подобная близость, но маленькая девочка внутри жаждала ее, помнила, как легко было смеяться с тетей, как ей нравилось, когда Лада забиралась к ней на колени, требуя сказку. Она притворялась, что ей это не нравится, но только там чувствовала себя на своем месте.

– Мы все были такими. Он забрал нас из семей, когда мы были так малы.

– Об этом я не жалею, – возразила Зоя. – Я за многое его ненавижу, но не за то, что научил меня сражаться.

Женя подняла на нее взгляд.

– Просто помни, Зоя, он учил тебя сражаться не просто так, а по его приказу. А для тех, кто осмеливался ему перечить, у него были только наказания.

Из-за него у Жени появились шрамы, из-за него она пережила столько боли.

Нет, это было неправдой. Зоя знала, что Женю вынудили пережить, когда они были совсем девчонками. Все знали. Но другие гриши не пытались ее утешить или поддержать. Они издевались над ней, задирали носы, не звали с собой за стол и исключали из дружеского круга. Они совершенно непростительно оставили ее в одиночестве. А Зоя была худшей из всех. Дарклинг был не единственным, кто заслужил наказание.

«Но теперь я смогу все исправить, – поклялась Зоя. – Я могу сделать так, что он никогда сюда не вернется».

Она позволила себе прижаться щекой к Жениной шелковистой макушке и пообещала себе и ей: чем бы ни закончилась их поездка, Дарклинг сюда не вернется.

12. Николай

Зоя не стала дожидаться прощания. С Алиной связались, и она – хвала ее великодушию или нездоровой тяге к мученичеству – согласилась на встречу. Зоя взялась за подготовку поездки с предсказуемо беспощадной тщательностью и спустя неделю уехала. До рассвета, без фанфар и прощальных слов. Николай одновременно был задет и благодарен. Она была права. Слухи о них стали досадной помехой, а помех им и так хватало с лихвой. Зоя была его генералом, а он – ее королем. Для всех было лучше помнить об этом. И теперь он мог бывать в Малом дворце, не боясь наткнуться на нее и пострадать от ее ядовитого языка.

«Великолепно, – сказал он себе, выходя из Большого дворца. – Так почему у меня такое чувство, будто мои внутренности медленно поглощает волькра?»

Он миновал туннель из ветвей, в которых теперь узнавал айву, и направился к озеру, где увидел два своих новых флайера, мягко покачивающихся на волнах и поблескивающих корпусом в сером утреннем свете. Это были невероятные машины, но у Равки не хватало денег на то, чтобы производить их в необходимых количествах. Пока. Возможно, вливание шуханского золота решит эту проблему.

Шпионы Тамары сообщили новости о публичном приступе фьерданского принца, и в этом не было ничего хорошего для Равки. Они возобновили дипломатические переговоры, но Николай знал, что Фьерда отдельно ведет переговоры с Западной Равкой, убеждая ее отделиться. Ярл Брум годами принимал стратегические решения для своей страны, и слабость принца Расмуса лишь добавила ему дерзости.