Правнучка стрелы

– Ни черта тебе никто не верит, потому что верить нечему! Бред! То, что ты, ни с того – ни с сего, растворяешься в воздухе, я сам видел. Но подобные штуки-дрюки ещё понятны. Просто, такова твоя физика… Понимаешь, Зуранов? Люди всякие бывают. Но ты вешаешь мне и другим лапшу на уши и утверждаешь, что в свободное от основной службы время в рядах нашей доблестной российской полиции ты проводил свой досуг, извините, в Племени, каких-то там, Уходящих. Не близко – не далеко, а прямо в каменном веке! Смех на палке! Ну, да! Ты мне говорил, что пуля – правнучка стрелы. С этим я согласен. И больше ни с чем!

– Мне нет смысла что-то придумывать и разводить обман. Я не гламурная… телезвезда. Я сыщик! Всё именно так, как я уже вам докладывал.. Правда, я провожу там не досуг, а живу полнокровной жизнью, как и здесь.

Листрилов вскочил с кресла, как ошпаренный, потом с размаху сел на него всеми своими окороками и закричал:

– Мне опротивел твой бред! Достал до мозга! И вот ещё что. Не удивляйся. Мне кое-что про тебя… доложили… добрые люди.

– Что доложили?

– Что ты излишне болтлив! Напрасно ты некоторым местным недоумкам, в приватных беседах, говоришь, что мы, представители современной цивилизации, ещё более дикие и тупые, чем твои товарищи или, там, господа из каменного века. Одна часть из нас, получается, мерзавцы, воры, насильники, убийцы, одним словом, волки. А вот другая, самая многочисленная, так сказать, овцы, со всеми отсюда вытекающими последствиями. Они, одновременно, как я понял, ещё и лохи.

– У вас есть какие-то возражения на этот счёт?

– От таких аналогий сравнений Динозаврии с моей родиной, Россией, у меня бы волосы дыбом встали. Но не встают. По одной причине. Я лысый, как бильярдный шар. Если бы я дал ход этому делу, то в специальных службах, мягко сказать, тебя ни по головке, ни по голове не погладили бы. У тебя быстренько выбили бы из башки всех… тараканов!

– Жаль, что всё высказанное мной – пока для многих тайна. Но это совсем не значит, что я лгу!

– После таких твоих откровений у меня и моих уважаемых коллег появляется единственное желание – надеть на тебя смирительную рубашку. Пойми, если бы всё, о чём ты говоришь, было бы хоть сотой частью правды, то на тебя косо бы не смотрели товарищи из ФСБ. Они, наоборот, с большим удовольствием предложили бы тебе сотрудничество. В накладе бы ты не остался. Ещё и орден бы получил… какой-нибудь заметный.

– Я уже не однажды говорил вам и другим… Дело в том, что я полностью не могу управлять процессом перехода из одного мира в другой. Пока всё происходит помимо моей воли. Но чувствую, что перемены, где-то, рядом. Но я всегда возвращаюсь именно в то место, из которого начинал перемещение в другое время, в иной мир….

– Чего ты передо мной всякий бред несёшь? Иди-ка, Алексей, без всякой обиды, сейчас туда, откуда пришёл. В свою Динозаврию, к примеру! Или там, отдыхай, лечись! Для тебя государство сделало всё возможное. Тебе многие завидуют. Даже, может быть, и я. Одним словом, иди! Живи себе в двух мирах. Да хоть в двадцати! Повторяю! Я поражаюсь, что тебе ещё разрешили, официально, заниматься частным сыском.

– Причина проста.– Зуранов встал, собираясь уходить.– Она, как раз, в том, что с психикой у меня всё нормально. Я прошёл проверку на самом высоком уровне. Просто то, что со мной происходит не в состоянии объяснить современная наука. Люди Динозаврии, как вы, Пётр Иванович, выражаетесь, тоже, к сожалению, относятся ко мне с недоверием. Они не находят… не могут найти никаких объяснений происходящему явлению.

– Всё! Вали отсюда, Зуранов! Мне опротивело общаться с балбесом, – вышел из терпения генерал, снова привстав с кресла.– Пошёл! Я и не таких гуманоидов встречал! Знаешь, на чём я таких видел? Меня с тобой начальство попросило вежливым быть, иначе… Вот и миндальничаю …

Теперь уже Зуранов окончательно и бесповоротно, считая разговор с продуманным генералом полиции бесполезным. Слегка поклонившись Листрилову, Алексей встал с места и вышел из кабинета.

Яркие лучи июньского солнца не поднимали его настроения. Но многие прохожие улыбались погожему дню, особенно радовались теплу дети в большем сквере, почти что парке, через который проходил Алексей.

Он закурил на ходу, рассеянно наблюдая за стаей голубей, которые торопливо делили корку хлеба. Сильные отгоняли от неё слабых и больных. Крепкие самцы безжалостно клевали, стараясь попасть в глаз, старым, немощным птицам и молодым, ещё не окрепшим. Всё было почти как у людей… в двух, очень знакомых ему мирах, в которых он жил. Отчего же «почти»? Ответ на данный вопрос очень сложен. Потому, что люди, в силу своих ложных представлений о справедливости, как правило, пытаются дать мотивировку своим жестоким, злым, страшным поступкам, желают не только оправдать свои дьявольские действия, но и привести их в рамки мнимой справедливости, а порою даже и законов. Писанных и не писанных.