Правнук брандмейстера Серафима

Законопослушный Танюшкин мысленно взмолился, чтобы увлекшейся родео Марианне не пришло в голову снизить цену до восьмидесяти. Черт знает, где их там учат вести переговоры!

– Окей, сто сорок!

Слава богу, здравый смысл у переговорщицы возобладал. – На станции я вызывать полицию!

Подействовало как красная тряпка! Похоже, переговоры с треском провалились. За сценой с любопытством наблюдали соседи, особенно заинтересованным выглядел стукач Раджив.

– Все! Я уходить! – контролер гордо встопорщил усы. – Вы ждать полицию! Здесь!

Вот и поговорили. Эх! Не доросла еще старушка Индия до крутых московских переговорщиков!

– Послушайте, сэр! Да подождите же! – Танюшкин, заискивающе улыбаясь и переходя на, как ему казалось, более понятный язык, зачастил скороговоркой: – Это были… есть все наши деньги! Больше не иметь! Совсем! Понимать меня? Сэ-э-р?

Видя, что тот собирается уходить, Слава легонько ухватил контролера за рукав форменного кителя. Лучше бы он этого не делал…

Рассерженный индус, чье смуглое лицо к концу спора с Марианной приобрело свекольный оттенок, резко развернулся и, набычась, двинулся по проходу. Раздался оглушительный треск, и мятый рукав кителя беспомощно повис в потной ручище Танюшкина.

Воцарилась мертвая тишина. Глаза контролера буквально лезли из орбит, губы беззвучно шевелились. Весь вагон оторопело таращился на чужеземного героя, который застыл, сжимая в руке завоеванный трофей. Совсем как тореадор с хвостом быка. Правда, рукав больше напоминал толстую дохлую змею и выглядел откровенно жалко.

Долго ли, коротко ли длилась немая сцена, но и она подошла к концу. Пострадавшее должностное лицо пришло в себя и с громкими криками выскочило за дверь. Свидетели тоже отмерли и разом загомонили, возбужденно жестикулируя и качая головами.

– Плохо сделал! Обидел хорошего человека! – неожиданно четко произнес молчаливый сосед справа. – Полиция тебя арестует!

– Жесть! – пискнула за спиной Даша. – Ты что творишь, Славка! Ты зачем ему рукав оторвал?

– Так я же нечаянно… – попытался оправдаться он, до глубины души потрясенный деянием собственных рук. – За нечаянно бьют отчаянно! – вскипела Марианна и даже перешла на ты: – Ты каким местом думал, когда за рукав хватался? Теперь этот урод тебя точно в полицию сдаст!

– Не… ну за что в полицию-то… – неуверенно возразил Танюшкин.

Его добродушное лицо выражало озабоченность. При этом он с опаской поглядывал на зажатый в кулаке рукав, словно прикидывал – а не догнать ли контролера, чтобы попытаться как-то пристроить на место утраченный элемент форменной одежды.

– За то! Без билета ехал? Ехал! Да еще нападение на должностное лицо! За это и посадить могут! Кто знает, какие у них тут законы! Как нам тебя из тюрьмы вытаскивать? Посольство черт знает где… Да брось ты наконец эту дрянь!

Танюшкин поспешно положил оторванный рукав на полку, вытер о штаны потные ладони и с тоской уставился в окно. Мелькали низкие грязноватые здания. Поезд замедлял ход.

– Марианна! Послушай, Мариан! – робко вмешалась Даша. – И у нас нет билетов! Нас всех вместе арестуют! Посадят в тюрьму!

Праведный гнев Марианны мгновенно угас. Она потрясенно умолкла. Ее растерянный взгляд заметался по вагону и наткнулся на безмятежную физиономию Раджива. Тот блаженно вытянулся во весь рост, и его темные узкие ступни свешивались с края отвоеванной у них полки. Индус сверкнул доброй белозубой улыбкой и покачал головой:

– У вас нет билетов!

– Вот урод! – Марианна сжала кулачки.

– Да брось ты его! Скоро остановка и полиция! – вовремя встряла Даша. – Слав! Очнись! – она помахала у него перед глазами маленькой розовой ладошкой: – Что будем делать?

Глава 8 Из точки А в точку Б через точку Ж

– Бежать надо! – внезапно произнес Танюшкин, сам поражаясь собственной решимости, и скомандовал:

– За мной!

– Еще чего! – попыталась сбить его порыв Марианна. – Мы останемся и заявим в полиции о краже багажа!

Но Танюшкин, будто это был не он, а совсем другой, решительный с женщинами человек, крепко ухватил за руку онемевшую от неожиданности переговорщицу и во мгновение ока выволок в тамбур. Слава богу, пассажиров было мало. Оглянулся – Даша, сопя и работая локтями, протискивалась следом.

Отлично! Дверей в тамбуре нет. Поезд медленно катил вдоль низкой пустой платформы, рывками замедляя ход. Время же, напротив, ускорилось. Танюшкин всей кожей чувствовал, как стремительно убегают секунды. Пора!

– Как скажу, прыгайте! Так, развернулись спиной! Приземляемся на ноги и бежим! – уверенно произнес он, поражаясь собственному спокойствию, и заглянул в расширенные зрачки спутниц: – Да вы чего, девчонки? Поезд-то почти остановился! В полицию захотели? Даша, пошла!

Та, взвизгнув, исчезла в дверях тамбура – молодец девчонка! Танюшкин схватил потрясенную и несопротивляющуюся Марианну за тонкую талию и рывком поставил на уже почти замедлившуюся платформу. Следом торопливо спрыгнул сам.