Право безумной ночи

Денька спит, умаявшись от перевязки и утренних процедур, а Валерий сидит около него. Видимо, до того, как он пошел искать меня и обнаружил наше с Артуром небольшое рандеву, он читал какую-то книжку. С одной стороны, я хочу, чтобы он оставил меня в покое, с другой же — мне как-то спокойнее, когда он здесь. Словно я могу на него рассчитывать… Но вот могу ли на самом деле? Если шеф замешан в темных делишках, один ли он провернул это или же ему помог его брат, которому позарез нужны деньги, насколько я могу судить? С одной стороны, он как бы случайно появился в моей жизни, с другой — а случайно ли? Долго ли было проследить за мной в тот вечер и появиться в нужный момент в нужном качестве? А потом просочиться в мою жизнь, пытаясь петь старые песни о главном?

Я подумаю об этом позже, а пока мне надо кое-что узнать.

— Просто спросил. Нельзя?

— Можно. Это Артур Прохоров, друг моего мужа и мой — когда-то был.

— А почему — был?

— Как тебе сказать… Я даже не знаю, как это объяснить в двух словах…

— Нам некуда торопиться. Расскажи.

— Долгая история.

— Оль…

Его настырность меня раздражает. К тому же придется ворошить в памяти то, что я постаралась забыть — очень уж неприятной оказалась история, слишком горький осадок оставила. Я иногда думаю — случись это сейчас, меня бы это так же задело? И не нахожу ответа. Может быть, нет — потому что все эти годы, что прошли после смерти Клима, я никого не подпускала к себе близко. Именно из-за того, что сделал Артур.

— Артур был другом Клима — они выросли в одном дворе, ходили в один класс, потом тоже дружили, хотя Артур учился на факультете экономики, а Клим вернулся из армии, где прослужил четыре года. И они вдвоем занялись бизнесом.

— Бизнесом?

— Ну, к чему эта ирония? Тогда времена такие были, ничего не поделаешь. Стартового капитала у них не было, чтобы открыть, например, кооператив — но были мозги и определенные навыки, у каждого свои. И они полностью доверяли друг другу, потому что были друзьями, как Клим говорил, от горшка. Я иногда удивлялась, как могли скорешиться столь разные люди, и думаю, что именно потому, что знакомы практически с самого рождения, сумели дружить. Просто воспринимали особенности друг друга как должное.

— Слишком разные?

— Ну, суди сам. Клим был веселым, очень компанейским человеком с такой, знаешь, позитивной харизмой. Да, странно такое слышать, наверное, о человеке, которого в сводках называли «руководитель преступной группировки», но факт остается фактом — Клима все любили, он был человеком слова, человеком чести, он… В общем, иного человека я бы не смогла полюбить. А Артур всю жизнь такой, знаешь — себе на уме. Клим со смехом рассказывал, как он в детстве делал гешефт на том, что решал задачи окрестным лодырям — не бесплатно, конечно. И брал не деньгами, а услугами.

— Какими?!

— Клим говорил — разными. Проследить за кем-то, например. Или какое-то хулиганство организовать — Артурчик не при делах, а враг повержен. Ну, и все такое. Я лично не представляю, чтобы подобное могло прийти в голову нормальному ребенку, так что всегда считала Артура кем-то вроде урода из кунсткамеры. Но он сумел стать мне другом — сейчас уже и не знаю, сам он это подстроил или спонтанно вышло, но склоняюсь к тому, что, как обычно, он все устроил. Клим был его другом и деловым партнером, и Клим очень меня любил. Артуру же нужно было постоянно общаться с Климом, и, чтобы я не фыркала на него, он подружился со мной.

— Как?

— Очень просто. Он увлек меня наукой. Они с Климом были старше меня на одиннадцать лет, а уж опытнее… А я что — девчонка совсем, только от родителей… Что ему было обойти меня, подстроить все так, как ему было надо? Да они с Климом такие схемы проворачивали, что ахнешь, а я-то вообще на один зуб подобному интригану.

— И как он тебя увлек наукой, если не секрет? Представить не могу, как можно всерьез увлечься бухгалтерией, ничего скучнее на свете нет, я думаю.