Право бурной ночи

Мы уже сидели в помещении, которому я затруднялась дать определение, почему-то обычное «гостиная» здесь было ну никак. Скорее уже «малахитовая гостиная» или даже «зал для приемов». Все вокруг вопило, нет, высокомерно намекало, что это ДРУГАЯ жизнь, параллельный мир. Жанка чем-то бренькнула, и непонятно откуда материализовалась девушка в белом фартучке и белой наколке в волосах. Только не подумайте, что это была вся ее одежда – еще на ней было темно-синее платье и такого же цвета удобные туфли. Супер! Горничная из сериала.

– Ксюша, у меня гостья, накрой на двоих в столовой, а пока подай нам «Кэролайнз». – Жанка повернулась ко мне: – Ну, давай, рассказывай.

– Да особо и нечего рассказывать. Я журналистка на вольных хлебах, пишу для разных изданий статьи, очерки, интервью, в общем, проза жизни в прямом и переносном смысле. Живу одна, развелась, детей нет, однокомнатная избушка, машины нет. Знаешь, проза так надоела, что я начала писать стихи, а из них получились тексты песен, вот сейчас веду переговоры с Алексеем Майоровым.

Все-таки ничто человеческое мне не чуждо. Произнося спокойным тоном эти слова, в душе я гаденько хихикала и потирала ладошки, предвкушая реванш. И свершилось! Жанка поперхнулась ликером и закашлялась. Теперь уже она взирала на мою скромную особу с восхищением. А скромная особа невозмутимо смаковала ирландский крем, довольная произведенным эффектом.

Алексей Майоров! Суперзвезда отечественного шоу-бизнеса. Когда мы учились в школе, как раз и начался массовый психоз по имени Алексей Майоров. Это сегодня толпы безумных фанаток являются ординарным и привычным атрибутом любой звездули. А тогда все было иначе, да и сама эстрада была другой – советской и чопорной. И вдруг в нее врывается и в ней взрывается вихрь, ураган, карнавал – Майоров. У многих девчонок, да и женщин постарше, тогда, выражаясь сегодняшним языком, башню снесло. А в нашем классе без башни оказалась Жанка. Это было совершеннейшее безумие. Она не ограничивалась плакатами и дисками кумира, она вступила в какой-то клуб фанаток и таскалась за Алексеем по всей стране, пропуская уроки. В те немногие дни, когда она была в городе и ходила в школу, она высушивала всем мозги, бесконечно болтая об Алексее и хвастаясь очередным трофеем, добытым в поездке. Надо отдать ей должное, несмотря на бесконечные пропуски, училась она неплохо. И являлась первой красоткой не только в классе, но и в школе. Пока мы переживали весь букет подростковых проблем, сияли прыщами, бренчали костями и не знали, куда девать свои длинные руки, Жанка вызывала обильное слюноотделение не только у одноклассников, но и у мужиков гораздо старше. Невысокая, стройная, но не тощая, невозможно пропорциональная и невероятно сексапильная, с густой гривой волос медового цвета и зелеными глазами, Жанка прекрасно осознавала убойную силу своей внешности, и ее замкнуло на мысли, что осчастливить она может только Алексея Майорова. Ведь он не может не понять, увидев ее, что только она, Жанна Евсеева, может сделать его счастливым, и без нее, без Жанны Евсеевой, жизнь потеряет для него всякий смысл. И вот этим бредом Жанка кормила нас весь десятый класс, а на выпускном, упившись шампанским, клялась, что всех нас пригласит скоро на свадьбу со своим кумиром.

Конечно, за эти годы она повзрослела, удачно вышла замуж не за Майорова и, думаю, угомонилась, но эффект от моих слов тем не менее был потрясающим. Настала очередь Жанке проблеять:

– Как с Майоровым? Какие переговоры, о чем?

– Я же тебе сказала – я пишу песни, вернее, тексты песен, причем, по отзывам людей знающих, неплохие. Да ты слышала уже, только я пишу их под псевдонимом. – Жанна слушала, не шелохнувшись. – Ну вот, Алексею, вероятно, они тоже приглянулись, вот мы сейчас и перезваниваемся, возможно, будем работать над новым альбомом.

В этот момент вошла Ксюша и пригласила нас в столовую.

– Так вы что, еще не встречались, только перезваниваетесь? – спросила Жанна, садясь за стол.

– Нет, не встречались, вот договоримся по времени, когда у него будет перерыв между гастролями, встретимся и обсудим все предметно. – Я с некоторой опаской осматривала стол. – Слушай, а зачем столько еды, я что, похожа на бегемота?

– Ну вот еще, если только на очень аппетитного бегемотика, – фыркнула Жанка.

– Спасибо тебе, родная, на добром слове, – взгрустнула я, – умеешь ты утешить. Но не надейся, я все равно буду есть твои вкусности, потому что худеть мне бесполезно.

Была в Жанкиных словах сермяжная правда, я действительно смахивала не на стройную газель, а, скорее, на антилопу гну. О былой школьной худобе остались только воспоминания, сейчас я являла собой знойную мечту продавца персиков (поэтому за персиками предпочитала не ходить). Ну и ладно.

Все было таким вкусным, что мы с Жанкой на время прервали болтовню и увлеченно гробили себя холестерином, алкоголем, жирами, углеводами и упоительно-хрустящими канцерогенами. Что поделаешь, если все вкусное – вредно, а все полезное – невкусно.