Право бурной ночи

– Тебя, догадливый ты мой, тебя.

– Простите, шеф, не буду больше, мамой клянусь! – заголосил несчастный.

– То-то же. Ладно, прощаю. Дуй ко мне, подождем, чем там дело у голубков наших кончится, а заодно я тебе прочту лекцию на тему: «Самец и мужчина – близнецы-братья, но не одно и то же. Иногда».

– А пиво будет? – безнадежно вздохнул Виктор.

– Если купишь – будет.

Виктор ввалился в квартиру с огромными пакетами в руках, в которых позванивали бутылки. Он знал, что Алексей терпеть не мог баночного пива, предпочитая только разлитое в стеклянную тару. Еще в пакетах оказалось несметное количество чипсов, орешков, сухариков, вяленой рыбы и даже упаковка замороженных креветок.

– И что все это значит? – поднял глаза от рассыпанной по столу снеди Алексей.

– Это я от волнения, – почесал затылок Виктор. – Ходил по залу, сметал в корзину все, что к пиву. Задумался, отвлекся, вот и не рассчитал. Перестарался слегка. Вы уж, барин, не гневайтесь, на конюшню пороть не посылайте!

– А это мысль! Жаль, конюшни под рукой нет, а то сейчас не помешало бы тебя вожжами или чересседельником – чем там обычно охаживают?

– Плетьми обычно, барин, – шмыгнул носом Виктор.

– Плетьми, говоришь? – внимательно посмотрел на него Алексей. – А еще ты при этом, вероятно, в наручниках, прикован цепью к столбу и в кожаном ошейнике. Я угадал, шалун? Так вот нетушки. Сначала дело, а удовольствие потом.

– Один – один! – рассмеялся Виктор. – За самочку отомстил. Ну что, пойду я креветки вариться поставлю.

– Давай-давай, я в тебя верю. А я пока пиво дегустировать начну. Будем ждать. Скоро, думаю, пойдут звонки от Шуры.

Но первый звонок раздался очень не скоро. Они выпили почти все пиво, уничтожили креветки и треть остальных запасов, посмотрели пару серий «Пси-фактора», когда наконец запищал мобильный Алексея. Было уже одиннадцать вечера.

– Здрасьте еще раз, – возбужденно зачастила Шурочка, – это я.

– Ну, что там происходит? – не скрывал нетерпения Алексей.

– Фифа вышла пять минут назад после того, как к студии подъехало такси. Наверное, они вызвали по телефону. Села в машину и укатила. Гриша вернулся в студию. Вид у него довольный до безобразия. И знаете, Алексей, у меня такое чувство, что я эту фифу где-то видела.

– Ты уверена?

– Пока не совсем. Следом за ней поехала Дина, она классно водит машину, лучше всех в нашем клубе.

– Не упустит?

– Да ну что вы! Никогда в жизни! Да ради вас она…

– Стоп, стоп, это лишняя информация. У нее есть мобильник?

– Да. Она мне отзвонится, когда доведет фифу до места.

– Замечательно. Можешь сворачивать оцепление у студии, отдыхайте. Да, только возле дома, где остановилась интересующая меня дама, должен с утра пораньше кто-то дежурить. Лучше бы, конечно, всю ночь, но я же не изверг, чтобы заставлять вас так утруждаться.

– А заставлять и не надо! – гордо заявила Шура. – Дина сама вызвалась отдежурить ночь. А потом я ей на смену Люсю пришлю, она тоже на машине.

– Вы у меня просто молодцы, девочки! – промурлыкал Алексей. – Что бы я без вас делал!

– Да мы, да я, – завибрировала Александра Семеновна, – да вы только скажите, мы все…

– Хорошо, радость моя, хорошо, – продолжал очаровывать Алексей. – Иди отдохни, золото мое.

– Глыпт, – захлебнулась от полноты чувств Шурочка.

– А как же! – и Алексей положил трубку на стол.

– До чего же негодяйски некоторые играют с чувствами несчастных женщин! – удрученно покачал головой Виктор.

– Да, вот такой я мерзавец, – скромно согласился Алексей. – Но зато у меня есть замечательная армия, готовая за меня в огонь и воду.

– Рабовладелец!

– А кому сейчас легко!

Затем Виктор перезвонил Гришуне и строго-настрого приказал ему с места не двигаться и дожидаться их приезда. Григорий Бенедиктович попытался сопротивляться, напомнив, что уже двенадцатый час ночи. Сопротивление было растоптано в зародыше грубо и жестоко. Рявкнув в последний раз: «Сидеть на месте, я сказал!», Виктор отключился.

– Рабовладелец, говоришь, – философски произнес Алексей, не глядя на своего помощника. Тот лишь молча пожал плечами, и они вышли из квартиры.

Возле студии было тихо и пустынно, только в кустах слышалась какая-то возня и завывания.

– Гриша? – вопросительно посмотрел на Алексея Виктор.

– Вряд ли, скорее всего, коты. Хотя… – Алексей открыл дверь студии и позвал: – Григорий, сокол мой ясный, ты где?

– Тут! – бодро отрапортовал Таратайкин, спускаясь со второго этажа. Да, поработал он над своим внешним видом на славу, сходство было поразительное.

– Ну, докладывай, господин Майоров, – усмехнулся Алексей, – как все прошло?

– Алексей Викторович! Это такая женщина! Такая женщина! – Гришуня закатил глазки от восторга. – Редкий виртуоз в определенном смысле, вы уж мне поверьте!

– Да я не об этом! – досадливо махнул рукой Алексей. – Ты мне лучше скажи, о чем вы говорили, как она себя вела?

– Мы, если честно, говорили мало, – застеснялся вдруг Григорий Бенедиктович. – Как только Виктор ушел, она на меня как кинется!

– Бедняжка! – сочувственно покачал головой Виктор.