Право бурной ночи

– Тише, тише, успокойтесь, не дай бог, придет кто-нибудь, и тогда лежать вам зафиксированным еще долго. А так я слышала, что сегодня вас собирались на самостоятельный режим перевести, то есть будете свободно по палате передвигаться. Тогда ведь проще вам помочь будет, правда? Ну, пожалуйста, Павел, я обязательно что-нибудь придумаю, обещаю!

Видимо, последний аргумент оказался решающим. Павел перестал дергаться, затих и отвернулся от меня к стенке. Стеснялся своей истерики, дурачок. Да я бы на его месте точно бы свихнулась!

Глава 29

Сегодня в закрытом отделении дежурил другой санитар, Колян. Отличить его от Валеры можно было с трудом, просто однояйцевые близнецы какие-то! Только у Валеры модная прическа под названием «зеркало души», или, проще говоря, гладко выбритая голова, а у Коляна белобрысый ежик, сквозь который просвечивает розовая кожа. Да и весь его облик вызывает у меня стойкие ассоциации – Рождество, снег, во дворе мужики тянут из хлева здоровенного кабана, розового, с белой щетиной. Вот этот кабан и есть Колян. Ты смотри, стихами заговорила! Скоро, того и гляди, поэмы писать начну! Упсик! В голове неизвестно откуда запрыгали строчки:

Я ударю мягкой лапой,
Когти спрячу.
Торопить тебя не буду,
Время плачет.
Оторву листок заката,
Остро-алый,
Нарисую этой кистью
Тебе рану.
Мы напьемся с тобой крови
Винограда,
И свидетелей безумства
Нам не надо.
Я пушистая сегодня,
Я мурлычу,
Завтра, завтра я отправлюсь
За добычей.

Ну и что это, скажите на милость? Откуда это взялось? Не читаю я стихов, я вообще мало читаю. Мало читала. Теперь почему-то выискиваю все, что напечатано, любую ерунду. Уже всю скудную местную библиотеку освоила. Но этих стихов там точно не было, там только один замусоленный томик Пушкина и больше никаких рифм. Да что же там прячется, в голове моей безумной? У меня что, раздвоение личности после комы?

Ладно, хватит гадать, работать пора. Поведением Колян тоже мало отличался от Валеры, такой же невозмутимый шкаф. Когда мы, перепеленав лежачих, отправились кормить контингент, в кастрюлях опять еды было гораздо меньше, чем привезли. Новая пара голодных малюток, Колян и Лариса, сменщица Томы, тоже, оказывается, большие любители перекусить. Я очень переживала из-за Ксюши, как там она ночью? От такого танка, как Валера, шансов отбиться практически нет. Но когда мы подошли к двери ее палаты, я обратила внимание, что сама дверь выглядит как-то странно, словно в нее со всей дури бился носорог. Заметив мое удивленное лицо, Колян, ковыряясь в зубах (и что там могло застрять после манной каши?), пробухтел:

– Это Валерка ночью сюда ломился, хотел бабенку развлечь.

– И что, развлек? – стараясь говорить как можно безразличнее, спросила я.

– Неа! – заржал чуткий и отзывчивый паренек. – Эта зараза чего-то в замочную скважину понапихала, ключ вставить нельзя. Валерка попытался дверь взломать, так это же отделение для буйных, здесь дверь только выстрелом в упор из гаубицы вынести можно.

– Ну, вам виднее, – с облегчением вздохнула я. Молодец, Ксюха! Правда, проблема пока не решена полностью, но что-нибудь придумаем. А Колян тем временем продолжал:

– В общем, бился он, бился, пока от грохота дежурный врач не проснулся и не ввалил Валерке по полной программе. Разозлился Валерка жутко, я этой бабе, что тут сидит, не завидую. Замок сегодня сменят, у нее все, чем новый можно испортить, постараются забрать, и она будет в полном Валеркином распоряжении. А он у нас парень незатейливый, обид не прощает. Жить, она, конечно, будет, но жизнь у нее теперь станет очень увлекательной! – и Колян, похабно ухмыляясь, захихикал. Вернее, захрюкал, они с Валерой и в этом одинаковы.

Надо срочно что-то придумать! Я открыла окошко и протянула подошедшей Ксюше еду. Обернувшись к Коляну, я громко спросила:

– А как же мне сегодня убраться в этой палате, если замок испорчен?

– Часа через два Тимофеич, слесарь наш, подойдет, он все исправит, тогда и приходи, мой свои полы, – зевая, протянул санитар. – А ты…, готовься, завтра Валера на дежурство заступает, он о-о-очень тебя увидеть хочет!

Услышав это, Ксюша побелела и умоляюще посмотрела на меня. Одними губами, четко артикулируя, чтобы можно было понять, я объяснила ей, что поговорим, когда я приду забирать посуду.

С Павлом в присутствии санитара не удалось перекинуться и парой слов, я только кивнула ему как можно приветливее, но и это заметил мой спутник.