Право быть

— При мне никаких ссор точно не было, в спальне я над ними со свечкой не стоял. Наверное, дело в том, что после выздоровления на Дэриена сразу навалились королевские обязанности, вот он и вынужден был бросить основные силы на другой фронт, даже для инициации время едва-едва выкроил.

Инициация? Ну конечно, я же зимой оставил его высочество полностью подготовленным для вступления в почетную и тягостную должность Моста. Значит, он не стал медлить? Что ж, хорошо, потому что чем больше возраст инициируемого, тем значительнее могут быть трудности, возникающие при слиянии с Силой. Лучше всего проводить подобные ритуалы еще до совершеннолетия, как получилось с Рикаардом…

Хм. Инициация, говорите? Кажется, знаю, в чем причина всех бед, накинувшихся на Западный Шем. В моем неуместном, неурочном и беспечном вмешательстве.

— Можешь больше не копаться в памяти. Когда проводилась инициация Дэриена?

— В самом конце зимы,

— Все прошло гладко?

— Да, ни принц, ни маги ни на что не жаловались.

Я сел на постели и шумно выдохнул, будто вместе с воздухом из моей груди могло уйти и виноватое сожаление.

— Ее надо было провести, знаю. Но лучше бы… Лучше бы ее не проводили.

— Почему? — Удивился Борг.

— Она… скажем так, уничтожает близкую чувственную память.

— Это еще что за штука?

— Как бы объяснить подоходчивее… Все, что происходит с нами в течение жизни, нанизывается, словно бусины, на невидимые нити в нашем сознании, потому мы можем перебирать воспоминания, возвращаясь в дни юности, к примеру. Но любое событие будет состоять не из одной бусины, а из нескольких. Одни хранят в себе краски памятного дня, другие — звуки, третьи — ощущения, четвертые — чувства. Вот пристанища этих последних и уязвимы более всего, а когда осуществляется инициация, нити непременно рвутся. Понимаешь, о чем я?

— Пожалуй. Значит, когда принца инициировали, он растерял свои привязанности?

— Вернее, картинка стала неполной. Дэриен знает; что ты его друг и защитник, понимает, что Селия — его возлюбленная, но не ощущает эти знания, как прежде, когда они были тесно переплетены с душевными переживаниями.

— Если сказать грубо, принц стал черствым сухарем? — Угу.

Губы Борга прошептали что-то вроде проклятия на головы магов и их гнусные проделки, а потом рыжий с заметной робостью спросил о том, что было важнее всех прочих рассуждений:

— И он теперь останется таким навсегда?

— Нет. Конечно же нет! Бусины снова накопятся, можешь быть уверен. Со временем, нужно только набраться терпения.

— Так значит, если бы Селия чуток подождала…

— Да, несчастий бы не случилось.

— Бедная девочка… — Великан посмотрел на меня. — А ее никто не мог предупредить? Ты не мог еще тогда рассказать ей или принцу все то же самое, что говорил сейчас? Не мог успокоить и обнадежить?

И вот тут мне захотелось завыть.

— Я сам узнал это совсем недавно, хочешь верь, хочешь нет. А в архивах Королевской библиотеки если и были упоминания о пагубных свойствах инициации, то последний Мост рождался слишком давно, чтобы их отряхнули от пыли.

— Ну дела! — Рыжий развел руками. — Получается, никто не виноват?

— Виноват. К сожалению.

— И кто же?

В дверь осторожно постучали. Кто бы ни собирался войти в мою комнату, у него явно были на то веские причины, потому я пригласил:

— Войдите!

Роллена переступила порог, вполне успешно пряча волнение за напускной решимостью, но забывая о том, что складки платья покрылись заметными морщинками там, где их судорожно сжимали тонкие пальцы.

— Что случилось, милая?

Борг, так же, как и я, не обманувшийся внешним видом пришелицы, спрыгнул с подоконника и метнулся к своей возлюбленной.

— Я только что закончила разговор с Лунной.

Она произнесла эти несколько слов на одном дыхании, словно боялась следующим вдохом расплескать драгоценные сведения.

Мы с Боргом уныло переглянулись.

— И каков результат?

Роллена посмотрела на нас, пухлые губы вздрогнули, и девушка вдруг разрыдалась. А когда слезы, не без участия рыжего, были побеждены и загнаны обратно, мы все-таки услышали то, о чем знали наверняка:

— Баронесса Кер-Талиен ввела настой из ворчанки в придворный обиход.

Я посмотрел в окно, на узкую аллею, по которой от ворот к дому двигалась молодая пара, вызывающая зависть и восхищение у всех, кто имел честь быть с ней знакомыми.

— Еще не поздно передумать, дуве. Маркиза гордо выпятила подбородок:

— Я не отказываюсь от принятых решений.

— Это делает вам честь.

— Только не считайте, что позор баронессы доставляет мне удовольствие! Я не слишком люблю девицу, скрывать не стану, но подобных несчастий я ей не желала.

— Они сейчас войдут. Помните, как надо действовать? Меня наградили укоризненным взглядом.

— Я стара, молодой человек, но, на свою беду, все еще памятлива. Не беспокойтесь, все будет исполнено надлежащим образом.

Я благодарно поклонился и задернул портьеру.