Право быть

Роллена переступила порог, вполне успешно пряча волнение за напускной решимостью, но забывая о том, что складки платья покрылись заметными морщинками там, где их судорожно сжимали тонкие пальцы.

— Что случилось, милая?

Борг, так же, как и я, не обманувшийся внешним видом пришелицы, спрыгнул с подоконника и метнулся к своей возлюбленной.

— Я только что закончила разговор с Лунной.

Она произнесла эти несколько слов на одном дыхании, словно боялась следующим вдохом расплескать драгоценные сведения.

Мы с Боргом уныло переглянулись.

— И каков результат?

Роллена посмотрела на нас, пухлые губы вздрогнули, и девушка вдруг разрыдалась. А когда слезы, не без участия рыжего, были побеждены и загнаны обратно, мы все-таки услышали то, о чем знали наверняка:

— Баронесса Кер-Талиен ввела настой из ворчанки в придворный обиход.

Я посмотрел в окно, на узкую аллею, по которой от ворот к дому двигалась молодая пара, вызывающая зависть и восхищение у всех, кто имел честь быть с ней знакомыми.

— Еще не поздно передумать, дуве.

Маркиза гордо выпятила подбородок:

— Я не отказываюсь от принятых решений.

— Это делает вам честь.

— Только не считайте, что позор баронессы доставляет мне удовольствие! Я не слишком люблю девицу, скрывать не стану, но подобных несчастий я ей не желала.

— Они сейчас войдут. Помните, как надо действовать?

Меня наградили укоризненным взглядом.

— Я стара, молодой человек, но, на свою беду, все еще памятлива. Не беспокойтесь, все будет исполнено надлежащим образом.

Я благодарно поклонился и задернул портьеру.

Жизнь устроена таким удивительным образом, что мы никогда не получаем нужных знаний вовремя и в достаточном количестве. Взрослея и задумываясь над глупостями, совершенными в молодости, мы бьем себя по лбу и потрясенно восклицаем: «Эх, если бы нам тогда иметь теперешнюю голову на плечах, скольких ловушек мы могли бы избежать и сколько дров оставить в целости и сохранности!» Но в том и состоит смысл существования, чтобы двигаться вперед, а если в момент зачатия узнавать все на годы вперед, возникнет ли желание покинуть материнскую утробу?

Селия не могла предположить, чем вызваны изменения в чувственности принца, и никто не смог бы этого рассказать раньше назначенного судьбой времени. Только служит ли неосведомленность оправданием? Баронесса могла злиться, плакать, бить посуду, уединиться в имении, повеситься, утопиться или отравиться с горя, но зато все это она проделывала бы с собой, а не с кем-то другим и причинила бы вред, если можно так выразиться, в очень ограниченных пределах. Однако был избран совсем иной путь к цели. Путь, как оказалось, затрагивающий слишком многие жизни.

Можно понять отчаяние и горе отставленной от близости, почти брошенной женщины, особенно если вспомнить, какими приключениями на любовном фронте успел прославиться Дэриен. Селия и подумать не могла ничего иного, кроме как «он меня разлюбил». А то, что рядом не виднелось ни единой соперницы, еще больше тревожило баронессу, которая не находила объяснений изменениям в характере принца. Потом безответные вопросы привели к рождению страха, а страх — не лучший советчик в сердечных делах. Она испугалась и бросилась искать помощи. Травники, разумеется, отнекиваются и будут отнекиваться, но каждый из них нет-нет да и согрешит, поддавшись на уговоры или звон туго набитого кошеля. Девушка отправилась на поиски приворотного зелья, а нашла…

Говорящей довольно было всего лишь оказаться рядом. Она входила в лавку старосты Травяных рядов, как к себе домой, а уж тот-то первым узнавал все сплетни об искателях и искательницах приворотных зелий. Что ж, ведьма била без промаха, выбирая свою жертву из числа отчаявшихся. Можно желать власти над миром, а можно — над одним-единственным человеком, но два эти желания схожи между собой, как близнецы, и неизвестно, какое в итоге оказывается сильнее.

Дверь скрипнула? О, значит, спектакль начинается.

— Доброго дня, маркиза!

— Рада приветствовать вас в своем доме, ваше высочество!

— Чему обязаны приглашением?

— Мне давно следовало поговорить с вами о… о моем усопшем брате. Но, простите старую немощную женщину, я никак не могла набраться достаточных сил, чтобы посетить дворец и только сейчас решилась пригласить…

— Не нужно было волноваться, маркиза: ваше слово значимо для меня не меньше, чем слово герцога.

— Лестно слышать, ваше высочество. Но, если позволите, я хотела бы немного побеседовать с вами наедине. Надеюсь, ваша спутница не станет возражать?

— Мы скоро вернемся, баронесса. Не скучайте, прошу вас.

Да, голос не горит страстью, и со стороны могло бы показаться, что сухой тон — намеренная издевка. Представляю, что сейчас творится в душе Селии…

— Как вам будет угодно, принц.

Шаги и шорох накрахмаленных юбок по паркету. Стук закрывающейся двери. Нужно дать маркизе минуту или две, а потом… Шагнуть из-за портьеры в комнату.

Прошел всего год.

Прошел целый год.