Право быть

Он ухмыльнулся и хлопнул ладонью по моему плечу:

— Ничья! Ну да ладно, к делу. Что на этот раз?

— Тебе не рассказали?

Мое удивление вызвало ехидный смешок:

— Я знаю только то, что здесь понадобились мои услуги. Остальное на твоей совести.

Еще один хороший повод соблазниться и натворить что-нибудь эдакое, благо подробных инструкций никому из нас не давали. Да, собственно, не давали вообще никаких указаний. Поллан, отправив меня на перекресток Третьего луча и улицы Проигранной Зари, сказал только, что пришлет мне в помощь человека, и велел поторопиться, чтобы успеть сделать все до рассвета. Значит, я должен сам посвятить незнакомца в детали? Но где доказательства, что он именно тот, с кем мне нужно было встретиться?

Словно в ответ на не заданные вслух, но достаточно уместные, чтобы быть само собой разумеющимися, вопросы, темноволосый вытащил из поясной сумки уже знакомый мне пузырь, с размаху шлепнул им по запястью левой руки, подождал, пока печать превратится в браслет, и посмотрел на меня с нетерпением:

— Итак?

Орел точно тот же самый, не подделка, а если и фальшивый, то сработанный на сторону тем же умельцем.

— В этом доме находится сосуд, а может быть, и не один, с травяным настоем, несколько капель которого нужно… э-э-а, добыть.

— Украсть, — бесстрастно доправили меня.

— Украсть, — согласился я и протянул парню флакон, любезно предоставленный Гизариусом. — Вот, примерно того же и вкуса и запаха.

Темноволосый выдернул пробку, лизнул горлышко, сморщился и кивнул:

— Это так это. Нужно много настоя?

— Сколько удастся… украсть.

Лекарь говорил, что в вино доливают по половине ложки на бутылку, не больше, стало быть, для разового приворота достаточно совсем немного зелья.

— Известно, где он хранится?

— Точного места никто не знает. Но есть предположение, что нужный нам сосуд находится в спальне женщины.

— Очень полезные сведения! — фыркнул темноволосый. — А поподробнее нельзя?

Можно. И надеюсь, никто не обвинит меня в разглашении тайны.

— Этим настоем поят герцога Магайона, А поит любовница, которую он наверняка не отпускает от себя, так что ее спальня где-то рядом с герцогской. Но настой может храниться и в вещах брата любовницы, который тоже не отлучается далеко от влюбленной парочки. Еще может оказаться так, что настой имеется и у любовницы, и у ее брата, но тогда он, скорее всего, будет разным, а для опыта нужен именно тот, что пьет герцог и…

— Потрясительно! Ты хоть сам понял, что сказал?

Я задумался. Повторил только что произнесенную речь про себя. Нет, вроде все понятно. О да, с весомой поправкой: понятно мне.

— Извини. Сейчас расскажу все с самого начала.

— Не надо сначала, пожалей мою голову! — взмолился темноволосый. — Нужно найти такую же водицу, и искать лучше всего в спальне женщины, так?

— В целом да.

— Ну и славно! Чтобы не терять время, начнем поиски, а пока они длятся, если будет желание, потешим себя всякими занимательными историями. Согласен?

— Вполне.

Он удовлетворенно кивнул и запустил руку за пазуху. Под рубахой что-то отчаянно завозилось, раздался тихий писк, в ответ парень успокаивающе тоже что-то то ли свистнул, то ли пискнул, движения полотняных складок прекратились, и по рукаву на плечо темноволосого вскарабкалась… мышь. Самая обыкновенная, из тех, что зимой портят зерно в амбарах.

— Прости, что мешаю тебе спать, моя маленькая, но надо немножко поработать, — заворковал парень. — А потом я угощу тебя твоими любимыми семечками, сможешь есть сколько захочешь!

Мышь сидела спокойно, явно прислушиваясь к его словам, хотя вряд ли могла их понимать. Впрочем…

— Вот, понюхай хорошенечко, запомни и найди в доме такую же воду, она хранится там, где живет человек из тех, что всегда тебя пугаются.

Он взъерошил кончиком мизинца нежную шерстку на мышиной голове, осторожно посадил зверька на ладонь и спустил на мостовую рядом с оградой герцогского дома.

— Беги, маленькая моя, мы здесь тебя подождем!

Мышь, как заправский солдат, не заставляя повторять приказ дважды, проскользнула в щель между камнями и скрылась из виду. Темноволосый заметил мой недоуменный взгляд и хихикнул, правда, скорее печально, нежели весело:

— Никогда не видел ученых мышей?

— Признаться, нет. Ты сам ее выучил?

Он присел на выступающий из ограды камень.

— Можно сказать и так.

— А можно сказать иначе?

Темноволосый потянулся к продолговатому чехлу на поясе.

— Можно.

— Скажешь?

Он подумал и кивнул, поднимая к губам флейту. Тихая грустная мелодия наполнила ночь вокруг нас, зависла в воздухе на очень долгую последнюю ноту и развеялась сонным туманом.

— Слышал о неурожае в Кромане?

— Признаться, нет. Это было давно?